Владимир Янков - Загадки звездных островов. Книга 1 (сборник)

Но на воде и в воздухе французские летчики чувствовали помощь товарищей по экипажу. Жан-Лу вошел в экипаж с Владимиром Джанибековым и Александром Иванченковым. Владимиру Джанибекову довелась быть командиром первой экспедиции посещения на "Салют-6". Эта экспедиция была прелюдией будущих международных пилотируемых полетов, которые стали качественно новым этапом развития космонавтики. С первого же знакомства французский летчик проникся к Владимиру доверием и симпатией. Большой летный опыт, невозмутимость и уверенность в самых сложных ситуациях во время тренировок, живейшее чувство исследователя в научных экспериментах, наконец, художественная одаренность, огромный интерес к искусству, философии, истории…

А говорить об Александре Иванченкове — это значит вспомнить и 140-суточный, рекордный в свое время его полет с Владимиром Коваленком на станции "Салют-6", сотни тончайших экспериментов и наблюдений и, конечно, перебор гитарных струн, полный душевности и теплоты негромкий голос. Песни для Земли — потому что не выдержали друзья, отправили туда, наверх, гитару для Саши.

В другом экипаже получилось наоборот — двое новичков на одного летавшего. Но этот летавший был командиром уникальной по сложности "хирургической" экспедиции на "Салюте-6". Леонид Кизим, невысокий крепыш, человек веселой и доброй смелости, вместе с Олегом Макаровым и Геннадием Стрекаловым сделал сложнейшую операцию для продления жизни нашей знаменитой орбитальной станции.

Владимир Соловьев, бортинженер, ровесник Патрика Бодри. В 1970 году он окончил МВТУ имени Баумана, с 1978 года в отряде космонавтов. И в день его старта бауманцы с гордостью пополнят список своих космических питомцев.

Два экипажа одинаковым путем, с равным напряжением идут к дню старта, зная наперед, как расписан не только каждый день до него, но и каждый час. Порой тренажерный зал, насыщенный сложнейшей техникой, напоминает заводской цех, где работают в две тяжелые смены. И когда Жан-Лу или Патрик, сменяя друг друга, снимают обувь на пороге тренажера, чтобы в носках войти в его святилище, сразу вспоминается этот же жест Юрия Гагарина у первой модели космического корабля…

Десятки стартов, стыковок, посадок. Сотни острейших аварийных ситуаций, пережитых в кабине тренажера всерьез — до 120-ударной частоты пульса. Центрифуга, вестибулярные тренировки, научные эксперименты на уровне профессорских знаний… Все меньше перерывов для игры на органе или авиамоделизма. И все-таки в малейший свободный час общая поездка с семьями на выставку "Москва — Париж". Или на концерт. Или попросту по грибы, на лыжную прогулку вокруг Звездного.

Они прекрасно знают, что в день старта место в кабине космического корабля занимает один экипаж. Это, может быть, грустно для второго, но это профессиональная необходимость. Второй остается на Земле. На Земле людей — быть ее связующим звеном с орбитой людей. И это тоже участие в полете. Как сам полет — участие в нашем общечеловеческом развитии. "Мне кажется, — сказал Патрик Бодри о подготовке в Звездном, — что совместные полеты в космос могут сблизить людей разных стран, сгладить противоречия между ними".

"Я не утопист, — добавил Жан-Лу Кретьен, — но верю, что освоение космоса поможет достичь взаимопонимания между народами. В будущем планета будет посылать космонавтов, а не какая-то отдельная страна. Это хорошо понимают советские люди, поэтому с ними легко работать".

24 июня 1982 года с космодрома Байконур стартовал "Союз Т-6". На его борту Владимир Джанибеков, Александр Иванченков и Жан-Лу Кретьен. Спустя сутки хозяева орбитальной станции "Салют-7" Анатолий Березовой и Валентин Лебедев радушно приняли гостей. Одиннадцать научных совместных экспериментов, успешно проведенные за неделю полета, — новый шаг в освоение космоса.

В один из августовских вечеров 1977 года двухзеркальный радиотелескоп, принадлежащий радиообсерватории Университета штата Огайо (США), принял неизвестный сигнал. Он оказался в 30 раз мощнее шумового фона, всегда присутствующего на входе приемника. Запись сигнала на электронной вычислительной машине в точности повторяла форму диаграммы направленности антенны радиотелескопа. Это говорило о том, что источник сигнала был небесным объектом и имел малые угловые размеры по сравнению с шириной диаграммы направленности антенны. Самым удивительным было то, что сигнал имел прерывистый характер. Спустя несколько минут после того как источник сигнала вышел из поля зрения антенны из-за его суточного движения на небесной сфере, его снова готовились принять. У радиотелескопа была такая возможность. В его антенне был еще один приемный рупор, сдвинутый по часовой стрелке относительно первого. Но приемник "молчал". Сигнал был "выключен". Поэтому и назвали источник сигнала "внеземным маяком".