Владимир Янков - Загадки звездных островов. Книга 1 (сборник)

— Вы для чего здесь поставлены? — гневно отчитывал Королев ведущего конструктора, еще не успевшего опомниться от первого нагоняя. Главный конструктор органически не терпел никакой неряшливости и неорганизованности, справедливо полагая, что от разгильдяйства в малом всего один шаг к провалу в большом, и в подобных случаях был беспощаден.

В глазах Королева, кроме крайнего негодования, просматривалась какая-то невысказанная обида, словно провинившийся не просто недосмотрел или проявил неряшливость, а нанес ему личное оскорбление. Ведущий конструктор стоял, низко опустив голову, и его щеки вновь пунцово пылали. Сказать было нечего. Выручили запасливые двигателисты, сунувшие слесарю-монтажнику кружку со спиртом-ректификатом и несколько бязевых салфеток. Пока тот смывал злополучные отпечатки и полировал поверхность спутника, Королев успел "вправить мозги" бригадиру монтажников, к которому всегда относился с большим уважением, как к отличному работнику:

— Поторопились!.. Недоглядели!.. Сколько раз я вам твердил, что все надо делать аккуратно, с умом! Вы что, работать разучились? Запомните раз и навсегда одну простую истину: если вы сделали свое дело медленно, но хорошо, все очень скоро забудут, что работа была сделана медленно, но надолго запомнят, что она была сделана хорошо. И наоборот, сделайте свое дело быстро и плохо и можете быть уверены, что никто и не вспомнит, что вы сделали дело быстро, но никогда не забудут, что вы сделали его плохо!

В тот день коридор у дверей "космической" лаборатории был до отказа забит людьми. Как-то бесшумно, а потому и неожиданно двери лаборатории открылись, и взорам людей предстал окончательно собранный и сверкающий безукоризненной полировкой долгожданный спутник. Бережно уложенный на легкую транспортировочную тележку, сопровождаемый монтажниками, одетыми в белоснежные халаты и перчатки (видимо, урок, преподанный Королевым, не прошел даром!), мягко покачивая длинными штырями своих усов-антенн, спутник проплыл в испытательный зал.

Последние приготовления, и вот, охваченный специальным бандажом, на длинном тонком тросе, зацепленном за внушительный крюк мостового крана, изящный спутник плавно взмыл вверх, а затем помчался навстречу ракете-носителю, где его уже ожидали "колдуны"-монтажники. Стыковка не заняла много времени, и вскоре головной обтекатель, надвинутый на "шарик" спереди, навсегда скрыл его от наших глаз. Все было подготовлено к выезду на стартовую площадку, но это произойдет только завтра утром, задолго до того, как взойдет солнце…

Успокоенные, мы расходились по своим гостиницам, расходились непривычно рано, а в ушах еще звучали монотонные сигналы со спутника: "БИП-БИП-БИП", которые раздавались в зале из громкоговорителей при последних проверочных включениях после окончания стыковки. Вскоре их должен был услышать весь мир!..

Темень вокруг кромешная, непроглядная. Только ракета-носитель, подсвеченная стартовыми прожекторами, сияет инеем, толстым слоем укутавшим ее баки. Четкие очертания ракеты временами размываются белесыми космами стекающего вниз тумана — конденсата.

Внезапно на месте старта вспыхнуло яркое зарево, и степь вокруг него осветилась красноватым светом. Кабель-мачта, дотоле резким штрихом делившая ракету-носитель пополам, чуть заметно качнулась и плавно отошла в сторону. "Предварительная ступень?!" — промелькнуло в голове, а из-под ракеты-носителя выплеснулись багровые языки пламени вперемешку с густыми клубами дыма, вмиг охватившими ее целиком. Сердце тревожно сжалось, а из траншеи донесся чей-то надрывный, дрожащий от волнения крик: "Ракета-носитель горит! Сейчас рванет!" По-видимому, человек видел пуск впервые, и его нервы не выдержали. "Заткнись! — оборвал его другой голос, резкий и злой. — Смотри и помалкивай! Так и должно быть!"

Некоторое время в ночи полыхал огромный костер. Раз или два сильные порывы ветра ненадолго сносили дым и пламя в сторону, оголяя головной обтекатель, по-прежнему такой же белый, но пересилить огненную стихию им было не под силу. А над степью катился монотонный, ровный гул… Другая, несравненно более яркая вспышка высветила бескрайнюю степь на многие километры вокруг. Языки пламени, некоторое время еще "лизавшие" баки ракеты, внезапно сникли, присмирели и, подобно джинну, возвращающемуся в свой кувшин, "всосались" куда-то вниз, вновь оголив ракету-носитель, которая стала медленно удлиняться, точно вырастая над стартом…