Книга, обманувшая мир

Главную загадку Новейшей истории представляет, несомненно, тот поразительный феномен, что уже через два года после объявленной М. С. Горбачевым «гласности» книга Солженицына неожиданно стала рассматриваться как полезная и выгодная политически в самом Советском Союзе. Напомним, что она начала публиковаться еще при незыблемой, казалось бы, советской власти в августе 1989 г. в наиболее авторитетном в то время журнале «Новый мир», а в следующем, 1990-м, году, объявленном в стране «Годом Солженицына», начала выходить по всей стране тиражами, намного превосходившими западные…

Разгадка этой потрясающей исторической и политической метаморфозы, всей ее запутанно-драматической (а также и очевидной абсурдно-трагикомической) сущности — проблема необычайно важная и необычайно сложная. Не упреждая всех нюансов ее возможных объяснений — о них пойдет речь в некоторых статьях нашего сборника, — нельзя не отметить основное: решающим фактором здесь выступала могущественная сила социальной магии PR, создавшая Солженицыну беспрецедентную мировую славу и соответствующее особое доверие к его текстам, в первую очередь, к «Архипелагу ГУЛАГ».

Упрощенно говоря, это особое доверие — как в мире, так и в позднем СССР — покоилось на трех массовых постулативных убеждениях: 1) талантливый писатель, автор «Одного дня Ивана Денисовича», является невинным страдальцем — жертвой советского (сталинского) режима; 2) он сам прошел все те «круги ада», о которых пишет, и обладает уникальным знанием всей лагерной системы «изнутри»; 3) писатель с такой биографией, удостоенный к тому же Нобелевской премии, органически не способен говорить неправду и распространять какие-либо ложные сведения.

Следует добавить, что укреплению репутации Солженицына как человека исключительной честности немало способствовала и его постоянная апелляция к слову «правда» («Одно слово правды весь мир перетянет» — эта фраза из его Нобелевской лекции в свое время стала крылатой, как и патетический призыв «жить не по лжи»). Все это создавало своего рода презумпцию справедливости исторического вызова писателя общественному строю СССР и презумпцию достоверности «Архипелага ГУЛАГ». Тем более что автор не уставал утверждать на страницах своей книги, что он выступает от имени всех погибших, «тех миллионов, кто не доцарапал, не дошептал, не дохрипел своей тюремной судьбы». Эти пафосные фразы, напоминавшие заклинания и составлявшие важный элемент так называемого «Нарративного обаяния» (проще: лукавого красноречия) писателя, мало кого могли оставить равнодушным. Помноженные на сложившийся образ титанического героя-пророка, «изгнанного правды ради» (имея в виду его выдворение из СССР в 1974 г.), они способствовали сакрализации личности Солженицына, а заодно — сакрализации его главной книги.

«Сакральное» — значит «божественное», а следовательно, «иррациональное». «Верую, ибо нелепо.» В приложении к нашей теме это, увы, не игра слов: практически никто из первых читателей «Архипелага ГУЛАГ» не обращал внимания на множество действительно нелепейших фактов, приводившихся писателем. Причем это наблюдалось и со стороны людей, чей интеллектуальный уровень, казалось бы, отдалял их от воздействия любого стороннего, тем более пропагандистского внушения.

Чтобы ощутить атмосферу безоглядного преклонения перед автором «Архипелага ГУЛАГ», достаточно прочесть некоторые материалы из упоминавшегося выше сборника «западной критики» Солженицына. Однако наиболее показательный пример в подобном роде представляет другой случай — по каким-то причинам не вошедшая в этот сборник, но имевшая большой резонанс статья поэта И. Бродского «География зла», написанная и опубликованная в США в 1977 г., вскоре после эмиграции автора из СССР. О прямой политической ангажированности Бродского либо о его особых симпатиях к Солженицыну говорить не приходится. Тем удивительнее отмечать, что поэт с полным доверием отнесся к содержанию «Архипелага ГУЛАГ». Опираясь на данные писателя, он заявлял о «шестидесяти миллионах насильственно умерщвленных» в СССР и сравнивал всю его книгу с «обвинительным материалом — и самим обвинением — по Нюрнбергскому процессу» {5} 5 Статья И. Бродского впервые увидела свет в американском журнале «Partisan Review» (1977, № 4 (Winter)). В России впервые напечатана в журнале «Литературное обозрение», 1999, № 4. (Во фразе об «умерщвленных» редакторами стыдливо было убрано лишь слово «насильственно» — оно явно расходилось со здравым смыслом.) .