Никита Моисеев - ЧЕЛОВЕК И НООСФЕРА

Мы не располагаем никакими сведениями о том, какова была организация в сообществах австралопитеков. Но, представляя себе их достаточно слабыми животными, вынужденными к тому же обеспечивать свое пропитание охотой и собирательством, вряд ли можно думать, что они жили небольшими семьями. Вероятнее всего, что организационной единицей было стадо.

Сначала в этих стадах действовал обычный для животных стадный закон: лучшие куски доставались самым сильным, самок и детенышей защищало все стадо, а старых и немощных представителей отдавали в качестве естественной дани на съедение волкам, гиенам и всем тем, кто охотился на двуногих наземных полуобезьян.

Но со временем организация стадной жизни неоантропов, по-видимому, начала меняться благодаря тому, что главными гарантами существования стада постепенно становятся другие. Его процветание теперь уже начинает зависеть не только от мощных челюстей, могучих бицепсов и быстрых ног, хотя это все еще долго будет необходимым. Появляются искусственные орудия: топоры, копья, луки, стрелы… Появились знания, например, о том, как загнать мамонта в ловушку, чтобы обеспечить свое племя — это бывшее стадо — запасом пищи.

Таким образом, основой жизни пралюдей во все большей мере становятся знания и труд. Именно они обеспечивали расширение экологической ниши и значительно раздвинули границы гомеостазиса Накопление и сохранение трудовых навыков и знаний стали жизненной необходимостью популяции.

И все это должно было не только накапливаться и сохраняться, но и передаваться от поколения-к поколению, для чего генетическая память совершенно непригодна. Недостаточно было для этого и стадной памяти, о которой я уже говорил в предыдущей главе и которая реализуется в процессе обучения по принципу «делай, как я!». С помощью столь примитивного способа обучения могли передаваться, то есть закрепляться в памяти популяции, разве что самые простые навыки. Например, когда обезьяна использует палку для сбивания бананов, она, так сказать, «обезьянничает», учится сбивать бананы, подражая своим товаркам. Сложные же знания, например, о свойствах кремния, о том, где его надо разыскивать и как его надо обрабатывать, таким способом уже не передать. Чтобы научиться делать кремневые топоры или организовывать охоту с помощью этих «технических средств», нужно было бы затратить годы.

В стадах, или, лучше сказать, первобытных племенах, появились умельцы, которые в силу личной талантливости научились делать хорошие кремневые отщепы, зажигать и поддерживать костер, находить целебные травы. Были и другие знания, а также их хранители.

Например, наш предок однажды заметил, что от браков между близкими родственниками довольно часто родятся уроды. Подобные знания повлекли за собой формирование запретов (табу) и определенных норм поведения. (Хочешь иметь жену — раздобудь ее в чужой, а не в своей пещере!) Появились и другие запреты, часто облеченные в религиозную или мистическую форму, — человеческое сознание доросло до этого и очень давно.

Но самым важным запретом стал принцип «не убий!». О нем надо поговорить особо, ибо он занимает совершенно исключительное место в становлении человеческого общества. Собственно говоря, возникновение именно этого запрета и поставило предел морфологическому совершенствованию организма человека. Но обо всем по порядку.

Наши предки почувствовали однажды, какое значение для жизни рода имеют опыт, знание, мастерство. Я думаю, что этим моментом — если здесь уместно говорить о моменте — и следует датировать возникновение родоплеменной организации, коренным образом отличающейся от организации стада неоантропов.

Животное, которое по возрасту или здоровью не способно производить себе подобных, добывать пищу в количествах, больших, чем это необходимо для собственного пропитания, или не способно защищать свое племя от врагов, сразу уже больше не нужно. Более того, жизнь такого животного только задерживает развитие стада, популяции. И потому оно погибает, и, как правило, насильственной смертью. Средняя продолжительность жизни животного в стаде значительно короче биологически возможного предела продолжительности его существования или, например, жизни в заповеднике или зоопарке. Одним словом, как уже говорилось, стадо не защищает слабого, если это не самка или детеныш, которым еще предстоит создать себе подобных.

В человеческом обществе все обстоит сложнее. Общество защищает слабых, немощных старцев и не только помогает им и жалеет их, но зачастую и оказывает им различные знаки внимания, уважения, симпатии. Откуда же берется этот альтруизм? Как он возник? Почему в любом обществе закон карает в равной степени насилие и над старцем, и над младенцем, и над полным сил членом общества?