Никита Моисеев - ЧЕЛОВЕК И НООСФЕРА

Границы допустимого, то есть границы той деятельности, которая порождается Разумом, определяются не только законами Природы, не только объективными факторами, но и факторами «субъективными», поскольку Разум имеет своего носителя — Человека. Поэтому стратегия Разума — это прежде всего стратегия обеспечения будущего человечества. Другими словами, Человек должен быть способным видеть множество альтернатив своего поведения, согласных с законами Природы, и делать выбор, обеспечивающий свою будущность.

В предыдущих главах я постарался подвести читателя к представлению об «экологическом императиве» как совокупности условий, нарушение которых будет иметь для человечества катастрофические последствия. Обеспечение этих условий и есть основное содержание «стратегии Разума» — действия людей во имя Человека.

Реализация любой стратегии, а тем более глобального общечеловеческого масштаба, требует известной направленности усилий людей, а следовательно, неизбежно приводит к системе ограничений, системе запретов, регламентаций в их поведении и действиях. Маши жизнь и деятельность по необходимости оказываются стесненными определенными рамками. Все подобные ограничения я и называю «нравственным императивом». Он является следствием «императива экологического».

Будущность человечества, будущность Homo sapiens как биологического вида в решающей степени зависит от того, насколько глубоко и полно мы сможем понять содержание «нравственного императива» и насколько человек окажется способным принять его и следовать ему. Это и есть, как мне кажется, узловые проблемы современного гуманизма. Я убежден, что в ближайшие десятилетия уровень их осознания сделается одной из важнейших характеристик цивилизации.

По мере изучения проблем экологии Человека во все большей степени мы начинаем понимать, что главные трудности связаны не с нашими возможностями понять и описать те ограничения, которые накладывает на наши действия биосфера, то есть законы природы. По мере развития знаний и последовательной реализации исследовательских программ мы сможем все более точно определять положение «Запретной черты». Значительно сложнее проблема изучения способности людей принять эти данные науки, подчинить свои действия, свою жизнь определенным канонам. Как сделать так, чтобы человечество приняло «нравственный императив»? Чтобы оно подчинило ему свою жизнь?

Так постепенно из-за горизонта начинает подниматься главная проблема современности — «проблема Человека». Она отнюдь не нова — это проблема проблем. О том, что такое Человек, о том, что представляет собой его личность, каковы его устремления, его идеалы, что значит счастье Человека, как обеспечить ему достойное будущее, — обо всем этом думали лучшие представители человечества. Этим мыслям посвятили в разное время свои жизни Вольфганг фон Гёте, Федор Достоевский, Лев Толстой. В пятидесятые годы нашего века вышла из печати замечательная книга Пьера Тейяр-де-Шардена «Феномен Человека» — плод многолетних размышлений о Человеке как венце эволюции земной жизни.

Сегодня «проблема Человека» перестает носить только философский или этический характер. Она приобретает огромное практическое значение, поскольку теперь идет речь о том, чтобы понять смысл «нравственного императива», его связь с «императивом экологическим» и сделать его, подобно традиционным принципам нравственности, достоянием человечества. А сделать это за обозримое время без опоры на научное понимание феномена Человека невозможно.

Как будет изучаться, а тем более решаться «проблема Человека», сказать сегодня очень трудно. Я думаю, что универсальных рецептов здесь нет и не будет. В поисках стратегий, имеющих своей целью создание и утверждение «нравственного императива», большую роль сыграют, вероятно, национальные традиции и личный опыт исследователей. И предложения могут разниться в самом существенном. Нас ожидают тяжелые дискуссии.

Сегодня «проблеме Человека» посвящены уже многочисленные работы. У меня в последние годы также создалось определенное представление о том, что должно явиться содержанием наших поисков и нашей активной деятельности по формированию основ новой нравственности. И я вижу, что оно в значительной степени определяется моим воспитанием на традициях русской классики XIX века — Гоголя, Достоевского, Толстого и, конечно, истории отечественной философской мысли, традиционно раскрывающей Человека в его единстве с Природой.