Альманах «Знак вопроса» - ЗНАК ВОПРОСА 1994 № 01-02

О том, что дневная наша деятельность накладывает свой отпечаток на ночную работу мозга, известно было еще во времена Тита Лукреция Кара, который в своем знаменитом трактате «О природе вещей» писал: «Если же кто-нибудь занят каким-либо делом прилежно или отдавался чему-нибудь долгое время и увлекло наш ум постоянно занятие это, то и во сне представляется нам, что делаем то же». Однако только в наше время с помощью современных приборов, способных регистрировать самые незаметные изменения психофизиологических состояний организма, удалось точно установить, что сон отражает переработку той информации, которая была воспринята днем, но не успела закрепиться в системе долговременной памяти.

Но значит ли это, что роль сна сводится к отключению восприятия посторонних раздражителей, мешающих процессу закрепления памятного следа? Эксперименты показали, что подобное предположение неверно. Испытуемым перед ночным сном давали заучивать отдельные, не связанные друг с другом слова, целые предложения, а также отрывки из произведений в прозе. Затем участников эксперимента разделили на две группы: одних после того, как они засыпали, будили в течение всей ночи, как только у них появлялись признаки быстроволнового сна с движениями глазных яблок. Другая группа испытуемых была контрольной и спала спокойно. Утром участников эксперимента попросили воспроизвести все то, что они сумели выучить вечером. Оказалось, что те, кто был лишен быстроволновой фазы (фазы сновидений), воспроизвели меньший объем заученного материала и допустили больше ошибок, чем контрольная группа. В дальнейшем было показано, что переработка мозгом воспринятой накануне информации осуществляется на всех стадиях сна.

В Институте биологической физики РАН под руководством профессора Л. Г. Воронина была, в частности, проведена работа по выяснению влияния сна на консолидацию следов возбуждений. Сравнительный анализ литературного материала и результатов собственных исследований, полученных с помощью современной электрофизиологичесхой аппаратуры, позволил экспериментаторам прийти к заключению, что на переход информации с кратковременного уровня хранения на долговременный в период бодрствования оказывают влияние посторонние интерферирующие раздражители. Они как раз и затрудняют процесс закрепления следов возбуждений в центральной нервной системе. Сон же, характеризуясь пониженным притоком к мозгу разных видов информации, в значительной степени устраняет побочные влияния на функционирование механизмов памяти. В связи с этим ученые делают вывод, что сон как своеобразное состояние организма способствует белее быстрому закреплению информации, воспринятой человеком, по сравнению с ее консолидацией у испытуемых, которые в ночное время лишались возможности поспать.

Надо сказать здесь и о том, что быстроволновая фаза играет немаловажную рать в устранении эмоциональных напряжений, способствующих развитию неврозов. Снимая ночью стресс, быстрый сон тем самым подготавливает организм человека к плодотворной деятельности, включающей в себя в первую очередь работу механизмов памяти.

Исследуя быстроволновую стадию сна, ученые столкнулись с одним довольно загадочным явлением. Было обнаружено, что быстроволновая фаза сна у грудных детей значительно длиннее, чем у взрослых; если у нас, взрослых, со всеми нашими эмоциями и информационными взрывами, эта стадия занимает около 20 % ночной жизни, то у новорожденных — от 50 до 60. В чем же дело? Младенцы, ка-жегся, ей*е не успели накопить такого количества информации, чтобы заставить мозг так активно перерабатывать ее даже ночью? Точного ответа на данный вопрос пока нет. Ученые также предполагают, что младенец начинает видеть сны еще в утробе матери, и сны для него являются запрограммированными природой своеобразными раздражителями, под влиянием которых нервная ткань развивается быстрее. К тому же сновидения во внутриутробном периоде, как полагают специалисты, подготавливают мозг младенца к восприятию внешних стимулов к моменту появления на белый свет.

Конечно, предположение остается предположением, пока не будут получены экспериментальные доказательства. Но то, что без сновидений человек в любом возрасте жить не может, — этот факт опровергнуть нельзя. Нехитрые расчеты демонстрируют: если в течение жизни человек отдает сну от 20 до 25 лет, то сны благодаря своеобразному телевизору мозга мы смотрим около 4–5 лет. Не так уж мало! Учитывая важность снов для нормального функционирования психики, не стоит сетовать на то, что они, как нам иногда кажется, мешают спокойно спать.