Альманах «Знак вопроса» - ЗНАК ВОПРОСА 1994 № 01-02

Еще в прошлом веке наш знаменитый соотечественник психиатр С. С. Корсаков описал несколько случаев грубого нарушения памяти у бальных, которые жаловались на расстройства запоминания только что происшедших событий. При этом давно минувшее прошлое такими пациентами воспроизводилось хорошо. Они были достаточно сообразительны, остроумны и находчивы.

Опубликованные результаты наблюдений С. С. Корсакова вызвали широкий интерес среди медицинской общественности всего мира. Уже через несколько лет после знакомства клиницистов с основными симптомами заболевания, тщательно проанализированного и описанного С. С. Корсаковым, врачами было отмечено, что при этой форме патологии памяти в первую очередь страдают глубинные структуры мозга. Именно поражаются верхние отделы ствола головного мозга, задние доли гипоталамуса. Особенно в сильной степени при болезни С. С. Корсакова нарушалась структурная организация мамиллярных тел — небольших парных образований центральной нервной системы, которые расположены на основании мозга.

Несколько позже С. С. Корсакова другой не менее крупный русский невролог В. М. Бехтерев описал тяжелые нарушения памяти у больного, страдающего двухсторонним размягчением одной из загадочных частей нашего органа мышления — гиппокампа. В последующем учеными неоднократно подтверждалось, что в случае выведения из строя каким-либо патологическим процессом гиппокампа у пациентов сразу же начинают проявляться расстройства механизмов памяти.

С развитием нейрохирургической техники и внедрением ее в практику широко стали использоваться оперативные вмешательства на мозге с целью лечения многих нервных и психических заболеваний. Например, в настоящее время хирургические приемы лечения широко используются для избавления больных от эпилепсии, в частности, достаточно успешно лечится височная ее форма, но при этом могут возникать всякие побочные неблагоприятные эффекты.

Предварительно проведенные эксперименты на обезьянах показали, что после полного удаления, или резекции, у них височных зон у животных резко расстраиваются многие поведенческие реакции, реализация которых обязательно требует включения механизмов памяти.

В дальнейшем исследователи перенесли метод удаления височных образований мозга и в клинику. Так, например, канадские специалисты Сковилл и Милнер описали все периоды нарушения памяти у пациента с резецированными частями нервной ткани височных зон — мест локализации патологических очагов. Когда нейрохирург удалил их в одной височной области, у больного практически не удавалось выявить расстройств памяти. Повторная аналогичная операция и на второй височной области мозга обусловила тяжелейшие нарушения механизмов извлечения информации, хранимой в центральной нервной системе пациента. Прежде всего у него проявилась грубейшая форма ретроградной амнезии, проявляемой в невозможности вспомнить что-либо из прошлой жизни. Период ее был настолько большим, что у больного произошло стирание событий из памяти вплоть до раннего детства. Не трудно представить себе человека, который ничего не может сказать о последних годах жизни, который не узнает близких знакомых и родных, который не знает, в каком городе живет, где лечится, сколько ему лет, кто его лечит и обследует. И это несмотря на то, что с обслуживающим персоналом больницы он мог встречаться и беседовать по нескольку раз в день. Любую новость, которую он узнавал, забывал сразу же через несколько секунд. Повторение ее нисколько не сказывалось на прочности запоминания. Память у пациента, перенесшего двухстороннее удаление височных зон мозга, стала напоминать решето. Все, что в нее «засыпалось», тут же и высыпалось. И если что-то из воспринятого пациентом задерживалось, то буквально на какие-то мгновения.

Так что многие факты, в первую очередь взятые из клиник, говорят о том, что на мозг хотя и следует смотреть как на единую сложноустроенную систему, но различные ее структуры при этом по-разному приспособлены к исполнению тех или иных функций. В частности, такой многогранной функции, какой является паять. И то, что в норме бывает трудно выявить истинную цену каждого образования центральной нервной системы, говорит только о том, что мозг — венец создания природы — по-прежнему хранит много загадок.

А что касается памяти, то все сказанное позволяет заключить: наша память, если можно так выразиться, — знакомая незнакомка. С одной стороны, мы много знаем о ней. С другой стороны, не перестаем удивляться поразительной пластичности нашего мозга, поразительной его способности всему обучаться. А так как в основе любого обучения, даже самого элементарного, лежит память, то становится ясно, что без памяти в самом широком смысле невозможно никакое приспособление к постоянно меняющимся условиям внешней среды и тем самым невозможно существование самого организма.