Грег Брейден - Эволюция и подсознание. Как наше прошлое определяет будущее. Человек – дитя вселенной

Когда мы шли по тропинке на склоне горы, одна из монахинь подошла ко мне. Ее внешность меня очаровала. Она была очень близко от меня, и я без труда определил ее рост. У моей мамы рост 1 метр 44 сантиметра, а лицо монахини было на том же уровне у моей груди, что и у мамы. Но меня пленило не только это.

Ее глаза сияли, а улыбка не сходила с лица все время, что мы шли вместе. Кожа выглядела здоровой, но я понимал, что глубокие морщины вокруг глаз и на лбу могли появиться только в результате действия высокогорного солнца и сурового климата, в котором так трудно жить женщинам. Она была совершенно лысой, но не из-за выпадения волос, а просто тщательно побрита, потому что в монастыре нет водопровода и длинные волосы вымыть очень трудно. Мой тибетский был намного хуже, чем ее английский, и вскоре стало понятно, что много поговорить у нас не получится. Наше общение будет невербальным. Когда мы в тишине шли к молитвенной комнате, она то опускала глаза под ноги, то поднимала их, чтобы встретиться с моими.

Когда мы подошли к двери в зал песнопений, монахиня откинула гобелен из плотной парчи, закрывавший от ветра, пыли и яркого солнечного света молитвенное пространство. Моя новая знакомая шагнула туда первой, но прежде чем я за ней последовал, меня остановил наш гид.

«Как вам понравился разговор с геьие?» – спросил он. Геше – это тибетское название великого учителя. Я догадывался, что эта женщина – уважаемая старейшина, но странно, что ей была оказана такая честь. Мой гид назвал эту монахиню геше, но в тибетском буддизме такой титул по традиции давали только высокообразованным мужчинам. И только в 2011 г., через три года после нашей поездки в Тибет, Келсанг Вангмо стала первой официально признанной женщиной-геше, тем самым ознаменовав новую эру возможностей для тибетских женщин.

Следующая фраза гида меня ошеломила. «Эта монахиня хранит память об этом месте и традициях этих женщин, – объяснил мой гид. – Я назвал ее геше не только из-за того, что она знает историю. Она реально помнит историю монастыря».

«Что значит – помнит историю? – спросил я. И как такое возможно? Как она может помнить, что произошло в этом месте за сотню лет?»

«Поэтому она и геше», – ответил он с усмешкой. После этого он взглянул мне прямо в глаза и объяснил, почему советует мне ближе познакомиться с этой женщиной.

«Монахиня, с которой вы только что шли рядом, помнит историю, потому что она ею жила. Она родилась здесь в 1888 г. и никуда не уезжала из этой деревни». Я было решил, что гид меня разыгрывает. Но оказалось, что нет.

«Именно так, – сказал он. – Мать-настоятельница показала мне документы. В этом году этой монахине будет сто двадцать лет. (Это было в 2008 г.) И она не самая старая из этих людей. В горах есть намного ее старше».

«Насколько старше?» – изумился я.

«В том-то и проблема, – ответил он. – Самые старые из них стали йогинами. Они живут в пещерах между Лхасой и священной горой Кайлас. Со слов местных жителей, некоторым из них по шестьсот лет! Но шестьсот лет назад здесь не было свидетельств о рождении или паспортов. Точно определить их возраст невозможно».

Именно поэтому я так дорожил встречей с тибетской монахиней и всеми, кто ее знал. Точный ее возраст был известен,

потому что все записи о ней хранились в монастырской библиотеке. Для своих лет она все еще была очень живой и энергичной и с большим удовольствием рассказывала о своей долгой жизни. В тот день я через переводчика спросил, что является секретом ее долголетия.

Моя новая знакомая отвечала мне как на духу. Она ответила быстро, и ее ответ был простым, кратким и лаконичным. Ее слова не вызвали у меня ни малейших сомнений. «Сострадание, – ответила она. – Сострадание и есть жизнь. Это то, что мы здесь практикуем, чему мы учимся у наших учителей и чему они учились у своих. И что написано в этих книгах». Она указала жестом на древние потрепанные рукописи в монастырской библиотеке. «Мы их храним, чтобы поделиться с теми, кто приходит сюда за знаниями».

В связи с недавним открытием биологических часов в клетке, которые устанавливают «таймер» нашей жизни, ее ответ звучит вполне осмысленно.

Наверняка не случайно, что возраст самых старых в мире долгожителей сегодня составляет приблизительно возраст монахини из Тибета. Им около 120 лет. Есть и исключения – некоторым из них меньше, а другим – больше, однако именно 120 лет явно представляют собой некий таинственный предел долголетия человека. По Библии так было не всегда. Например, если верить свидетельствам еврейской Торы (и впоследствии Ветхого Завета), то библейские патриархи жили по нескольку столетий.