Спустя несколько месяцев Эрлих согласился на, так сказать, публичные дебаты со Стюартом Брандом, который, как оказалось, был его студентом во времена, когда Эрлих только начал работать на факультете Стэнфорда в 1959 году, и которого Эрлих до сих пор считает добрым другом. Дебаты представляли собой не разговор, но два эссе, в которых ученые письменно изложили свои противоположные взгляды на то, нужно ли продолжать работу по возрождению вымерших видов.
Читая эссе профессора Эрлиха в первый раз, я была удивлена выбором многих проблем, которые он решил подчеркнуть. Хотя эти проблемы действительно имели место, были важны и заслуживали рассмотрения, их нельзя было назвать чем-то, свойственным только проектам возрождения вымерших видов. Трудности, которые он подчеркнул, возникают каждый раз, когда ученые предлагают новый инструмент для сохранения биологического разнообразия, и это поле битвы, хорошо знакомое самому Эрлиху. Хотя он начинает свое эссе с вопроса о финансовых расходах на восстановление вымерших видов, более веские его возражения касаются косвенных, но куда более коварных потерь – возможной угрозы этих проектов для общества, для исчезающих видов и для уязвимых экосистем.
Все возражения против восстановления вымерших видов, от самых незначительных до самых глубоких, порождены подлинными страхами, и эти возражения стоят того, чтобы их рассмотреть. Ниже я попытаюсь обратиться к тем опасениям, о которых слышу чаще всего или которые, на мой взгляд, чаще всего обсуждаются в непрекращающихся дебатах. Не на все вопросы у нас есть ответы, и это сильно нас беспокоит. Восстановление вымерших видов определенно будет иметь свою цену, включая издержки, о которых мы пока не догадываемся. Однако у меня есть четкое ощущение, что мы можем заплатить еще одну серьезную цену, о которой профессор Эрлих и авторы гневных писем, зачастую анонимные, не упомянули: это цена бездействия.
Мы можем вернуть к жизни опасные болезнетворные микроорганизмы
Поскольку мы не можем быть уверены, от чего умерли последние несколько представителей исчезнувшего вида, существует ли вероятность, что их убило опасное инфекционное заболевание? А если мы воскресим этих особей, не можем ли мы заодно воскресить и опасные болезнетворные микроорганизмы?
Вероятно, нет. Рассматривая этот вопрос, важно учитывать, где могли сохраниться патогенные микроорганизмы. Большинство из них не встраивается в геномы организмов, которые они поражают. Вместо этого они атакуют конкретную часть организма, к примеру легкие, печень или клетки крови. Если бы нам удалось воскресить ткани вымершего животного, в которых оказались бы болезнетворные микроорганизмы, то, возможно, что эти микроорганизмы также могли бы воскреснуть. В тканях одного из последних мамонтов, найденных в Сибири, было найдено нечто, похожее на кровь, и оно, в свою очередь, содержало нечто, выглядящее как клетки крови. Если организм был инфицирован патогенными микроорганизмами, переносимыми с кровью, то эта похожая на кровь субстанция может содержать нечто, похожее на клетки таких патогенных микроорганизмов (насколько мне известно, не содержит). Однако пока мы не в состоянии воскресить клетки вымершего вида, поскольку их генетический материал слишком плохо сохранился. Это же касается и геномов патогенных микроорганизмов. Ни одна обнаруженная нами клетка болезнетворного микроорганизма не будет достаточно целой, чтобы ее можно было вернуть к жизни.
Геномы действительно содержат встроившиеся в них вирусы. Наши собственные геномы полны таких вирусов, основное большинство которых не причиняет никакого вреда. Если мы выделим ДНК из кости и секвенируем всё, что нашли, то эта смесь будет содержать ДНК животного, которому принадлежала кость, ДНК болезнетворных микроорганизмов, присутствовавших в теле на момент смерти, а также ДНК всего остального, что могло случайно туда попасть (включая другие патогенные микроорганизмы), когда кость была погребена землей и когда ее откапывали. Однако вся эта ДНК или, по меньшей мере, вся ДНК, которую можно назвать древней, будет разделена на фрагменты и повреждена, чего и следует ожидать от древнего генетического материала. Любые древние вирусы или патогенные микроорганизмы, сохранившиеся в этом образце, определенно будут не в том состоянии, чтобы инфицировать кого-либо.
Возрождение вымерших видов несправедливо по отношению к живым
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу