Сэм Альенде - Быть пиратом

Возможно, это звучит жутковато, но пираты были пионерами в репутационном менеджменте, или управлении репутацией, что позволяло им, не проявляя излишней жестокости, господствовать на море за счет сеяния страха, а не военной силы. Каждый капитан и команда имели свой флаг, отличающийся от других, но у всех стягов были и общие элементы: черный фон, кровоточащие сердца, сабли и кинжалы, черепа, скелеты (иногда танцующие), кости и песочные часы, рассчитанные на один час; и все это вместе несло угрозу смерти и хаоса. Капитан Джек Рэкхем (дружок Энн Бонни, если помните) придумал самый знаменитый пиратский флаг – череп и скрещенные кости под ним, который позже и получил название «Веселый Роджер». Своевременная и наглядная в своем драматизме демонстрация такого флага должна была внушить парализующий страх команде любого корабля. После подъема черного полотнища на палубу флибустьерского судна высыпала вся орущая и вооруженная до зубов команда с обнаженными абордажными саблями и дымящимися фитилями гранат.

Такая театральность была в ходу не из любви пиратов к мелодрамам и маскарадам (ну, если только самую малость), при помощи таких демонстраций морские разбойники посылали ясное послание всем, кто встречался у них на пути: «Готовьтесь! Мы идем, чтобы взять все, что у вас есть. Сдавайтесь или умрите». Это и есть создание бренда, это искусство рассказа, и так это делается – в духе пиратов.

И что действительно ценно – они не просто посылали сообщение, они продвигали стратегическую идею. Пиратский «убийственный» брендинг был прежде всего методом, поддерживающим драгоценную репутацию, которая приносила пиратам доход. Пиратам не нужно было прибегать к реальному насилию, разве только в небольших «дозах» и лишь для того, чтобы укрепить свой бренд. Слишком сложно и дорого было пополнять боезапас и людские ресурсы. Останавливаться для ремонта тоже было чрезвычайно рискованно. В действительности пиратам не нужно было сжигать или топить захваченные суда, ведь они могли использовать их в своих целях. Кроме того, у пиратов существовала дорогостоящая система компенсационных выплат, так что они по возможности старались избегать серьезных стычек, так как могли получить увечья, а компенсации снижали общекомандный капитал. В общем и целом как стратегически, так и тактически для пиратов было разумнее избегать дорогостоящих конфликтов и направлять все усилия на то, чтобы вызывать панику одним своим появлением. Таким образом, пираты давали отпор и практически за бесценок получали корабль вместе с грузом и командой. Правда, репутацию, которая стояла за брендом, надо было поддерживать, и поэтому пиратам время от времени приходилось «оживлять бренд». Да, в их рядах было 5 % или около того «психов», но насилие, сделавшее их столь известными, на самом деле применялось достаточно редко и, как правило, лишь для поддержания реноме, чтобы в итоге снизить частоту его появлений.

Не найдется лучшего примера пирата, которому больше всего подходило бы это наблюдение, чем Эдвард Тич, известный как Черная Борода. Конечно, все мы слышали о нем: самый подлый бородач в пиратской истории, самый великий стратег, бороздящий моря, самый почитаемый вожак, самый похотливый головорез, имевший полтора десятка «жен», и самый гнусный из просоленных морских волков. По крайней мере, это то, что, как мы думаем, нам известно. Но есть огромная разница между нашим представлением о Черной Бороде и правдой.

Черная Борода не был самым успешным пиратом Золотого века (таким был Черный Барт), не был и самым богатым (таким был Сэм Беллами), и самым большим трофеем он не мог похвастаться (Генри Эвери), или самой продолжительной пиратской карьерой (Генри Морган). На самом деле он бороздил моря около двух лет, а его самый знаменитый рейд (блокада нынешнего Чарлстона в Южной Каролине) закончился захватом ящика с медикаментами. Но когда дело доходило до россказней и баек, Черная Борода переходил в супертяжелую весовую категорию и молва о нем превращалась в репутационный аналог нокаута в первом раунде. О Черной Бороде ходили слухи, что он неутомимый любовник, яростный боец, ловкий мошенник и отъявленный мерзавец, но распространению этих слухов, скорее всего, способствовал тот факт, что у него был огромный корабль. Похищенное невольничье судно, которое он приспособил для пиратства, заставленное пушками и переименованное в «Месть королевы Анны», всего лишь за два года скандальной репутации подняло пиратский «бренд» на следующий уровень, сделав его общеизвестной маркой.