Элизабет Лофтус - Миф об утраченных воспоминаниях [Как вспомнить то, чего не было] [litres]

В следующей сцене эта же девочка лжет полицейскому, который приходит к ней домой. Она признается, что была около пруда, но добавляет: «Но он [сосед] дважды меня ударил, и только потом отпустил домой». Полицейский переспрашивает: «Он бил тебя? Он ударил тебя и только потом отпустил домой?» И девочка отвечает: «Да, он меня ударил».

Услышав «ложь» девочки, многие дети начали верить, что они на самом деле видели, как сосед ее ударил. Они не только вспоминали о несуществующих побоях, но и добавляли собственные детали. Сорок один ребенок (29 % всех участников) дал неправильный ответ, тридцать девять из них вспомнили, что мужчина ударил девочку около пруда, один перенес место избиения в ее дом, а еще один не мог сказать точно, где именно находилась девочка, когда мужчина ее ударил.

Элисон Кларк-Стюарт и Уильям Томпсон из Калифорнийского университета в Ирвайне провели еще одно интереснейшее исследование. Пяти- и шестилетние дети смотрели короткий фильм, в котором уборщик (организаторы называли его Честер-хулиган) играл с куклой, следуя одному из двух сценариев. В первом случае Честер мыл куклу, а в другом – обращался с ней грубо, делая неприличные намеки. Когда Честер вел себя согласно сценарию «наведения чистоты», он совершал с игрушкой различные действия, употребляя слова, имеющие отношение к чистоте. Например, брызгал на лицо куклы водой, приговаривая: «Эта кукла грязная, надо бы ее помыть». Потом он заглядывал ей под одежду и говорил: «Надо посмотреть, может быть, здесь тоже грязно». Честер также выпрямлял руки и ноги куклы и откусывал торчащую из ее одежды ниточку.

Когда Честер следовал сценарию «грубой игры», его действия, по сути, были точно такими же, но при этом он употреблял другие слова. «Отлично, – говорил он, – люблю играть с куколками. Люблю брызгать им водой в лицо. Люблю заглядывать им под одежду. Люблю их кусать и скручивать им конечности».

После просмотра фильма о Честере и кукле детям задавали вопросы. В некоторых случаях вопросы были провокационными и подразумевали, что Честер виноват: он играл с куклой вместо того, чтобы делать свою работу. Когда детей просили описать, что Честер делал с куклой, те из них, кому не задавали наводящих вопросов, отвечали относительно точно. Но многие из детей, которым задавали наводящие вопросы, подстраивались под них и рассказывали о том, что Честер грубо обходился с куклой, хотя на самом деле он просто мыл ее.

В ходе ряда экспериментов, проведенных Николасом Спаносом, взрослым участникам под гипнозом внушали указания вернуться в их прошлую жизнь. У значительного числа испытуемых на самом деле «появилась» личность из прошлой жизни, которая соответствовала полученным под гипнозом вводным. Участники, которым внушали, что в детстве они подвергались сексуальному насилию, чаще рассказывали о соответствующих воспоминаниях, чем те, кому ничего подобного не внушали. Достаточно было дать подсказку, и они сразу начинали вспоминать, что в прошлой жизни их насиловали. «Эти данные, – делает вывод Спанос, – согласуются с рассказами, свидетельствующими о том, что во время сеансов психотерапии клиенты посредством конфабуляции создают сложные и обширные псевдовоспоминания, которые соответствуют ожиданиям их психотерапевтов».

Основываясь на этих и многих других экспериментах, психологи, специализирующиеся на искажении воспоминаний, полагают, что при реконструкции воспоминаний используются обрывки фактов и вымысла и что ложные воспоминания могут быть вызваны ожиданиями и внушением. Но как же нам, ученым, убедить человека, не входящего в наш тесный круг, что результаты этих исследований позволяют сделать некоторые выводы по поводу вытеснения воспоминаний и терапии, направленной на их восстановление? После разбирательства по делу Джорджа Франклина этот вопрос встал еще более остро. Казалось, весь мир помешался на вытесненных воспоминаниях.

Десятого июня 1991 года на обложке журнала People появился заголовок статьи «История инцеста: как Мисс Америка поборола стыд» (Story of Incest: Miss America’s Triumph over Shame).

«Люди спрашивают, почему я никому не рассказывала о том, что со мной происходит, – говорит бывшая “мисс Америка” Мэрилин ван Дербер, прежде чем поведать свою историю о пережитом в детстве сексуальном насилии, напечатанную на четырех страницах. – Чтобы выжить, я расколола свою личность надвое – днем я была хихикающим и улыбчивым ребенком, а ночью лежала в позе эмбриона и ждала, когда отец начнет меня домогаться. До тех пор пока мне не исполнилось двадцать четыре года, дневной ребенок не сознавал существования своей ночной половины».