Элизабет Лофтус - Миф об утраченных воспоминаниях [Как вспомнить то, чего не было] [litres]

Разум этой пациентки, по-видимому, соединил разрозненные обрывки фантазий и реальности и превратил их в нечто, что она воспринимала как воспоминание. Точно так же разум спящего человека создает причудливые сочетания из осколков правды и вымысла. Анализируя работы Пенфилда, когнитивный психолог Ульрик Найссер заключил, что описанные в них «флешбэки», «по-видимому, вполне допустимо сравнить со сновидениями, которые представляют искусственные конструкции, а не с достоверными воспоминаниями».

Когда в дело вмешивается дикая какофония снов, мечтаний и желаний, наши устойчивые представления начинают шататься и рушиться. Несмотря на то что мы чувствуем себя спокойнее, воображая себе память в виде предсказуемой и надежной системы, правда оказывается не столь обнадеживающей. Последние высокотехнологичные исследования, целью которых было составить карту мозга, демонстрируют, что память – это не централизованная система с единым складом, куда отправляются все образы и впечатления, а обширная сеть связей, где каждое из бесчисленных действий выполняется в своем участке мозга.

Ученые полагают, что формирование воспоминания начинается, когда органы визуального восприятия распознают объекты и характеристики окружающего пространства. В каждой из начальных точек восприятия клетки мозга сохраняют те или иные впечатления для того, чтобы позднее можно было их извлечь. Получив определенные указания, эти клетки, в сущности, претерпевают определенные физические изменения. Крохотный орган под названием гиппокамп 1(а их в мозге всего два, по одному с каждой стороны) соединяет эти отдельные точки, объединяя разрозненные ощущения в одно общее переживание, которое зачастую отпечатывается в мозге в качестве воспоминания. Каждый раз, когда извлекается то или иное воспоминание, эти связи между разными клетками мозга усиливаются.

Таким образом, мы можем представить себе, что мозг наполнен сотнями тысяч крошечных переплетающихся «сетей» информации, соединяющих разрозненные элементы. Потяните за ту или иную ниточку воспоминания, и сдвинется вся сеть: окружающие и наложенные на него слои воспоминаний также будут задеты. Дело усложняется еще и тем, что ткань памяти соткана из крови, химических веществ и электричества – материал довольно скользкий и непрочный. Сети запутываются и изнашиваются, появляются узелки, сложное плетение начинает рваться, и в нем образуются дыры. Хотя наш разум отчаянно борется, стремясь устранить эти несовершенства, он не всегда оказывается достаточно умелым портным. Давайте проанализируем воспоминание о событии, произошедшем 18 августа 1967 года на стадионе «Фенуэй-Парк» в Бостоне.

Двадцатитрехлетний Тони Конильяро, аутфилдер из команды Boston Red Sox и один из величайших бейсболистов в истории, ожидал подачи питчера Джека Хэмилтона из команды California Angels. Хэмилтон замахнулся для первого броска и быстро запустил мяч, который врезался в левую часть лица Конильяро.

«Я никогда никого так сильно не бил, – вспоминал Хэмилтон. – Он сразу упал, просто рухнул на землю». Конильяро так полностью и не оправился от полученной травмы и ушел из бейсбола в 1975 году. Он умер в 1990 году в возрасте сорока пяти лет. Хэмилтон тоже уже не был прежним. «Мне приходится с этим жить. Я часто об этом думаю, – рассказал он в интервью газете New York Times, после того как узнал о кончине Конильяро. Хэмилтону на тот момент был сорок один год, и он заправлял сетью ресторанов на Среднем Западе. «Когда я смотрю бейсбол по телевизору, каждый раз, когда кто-то получает удар, я вспоминаю об этом. Когда это случилось, шел где-то шестой период. Кажется, счет был 2:1, а он был восьмым в очереди отбивающих. Следующим шел питчер, и у меня не было причин бросать мяч в него». Хэмилтон помнил, что матч проходил днем, потому что ближе к вечеру он поехал в больницу к Конильяро. Он помнил, как после этого несчастного случая думал, стоит ли возвращаться на стадион «Фенуэй-Парк» для участия в следующих матчах этого года. В конце концов он решил, что должен играть дальше.

В последующие годы Хэмилтон сотни раз думал об этом событии, круто изменившем его жизнь и произошедшем на глазах у миллионов людей. Но его воспоминания были далеки от правды. Несчастный случай произошел во время четвертого периода, а не шестого. Счет был 0:0, а не 2:1. Конильяро был не восьмым в очереди отбивающих, а шестым. Матч шел не днем, а вечером. И Хэмилтон больше не появлялся на стадионе «Фенуэй-Парк» в том году, потому что трагический случай произошел во время заключительной выездной игры его команды в Бостоне.