Элизабет Лофтус - Миф об утраченных воспоминаниях [Как вспомнить то, чего не было] [litres]

Подводя итог, Нэш посоветовал врачам проявлять благоразумие и осторожность при работе с пациентами, рассказывающими о травматичных воспоминаниях, ведь, «в конце концов, мы (как врачи), не можем отличить выдумку о прошлом, в которую верит пациент, от реального воспоминания. На самом деле вполне вероятно, что между этими двумя явлениями вовсе нет никакой структурной разницы».

Исследователь гипноза Кэмпбелл Перри согласился с этим и высказал предположение о том, что психотерапевты могут нести ответственность за создание «псевдовоспоминаний», а также за укрепление веры пациентов в их достоверность:

Любое воспоминание, появившееся во время возрастной регрессии, может быть фактом, ложью, результатом конфабуляции или псевдовоспоминанием, возникшим случайно как следствие неуместных комментариев специалиста по гипнозу. Чаще всего даже специалист не может отличить одно от другого. Остается лишь надеяться, что с помощью фактов удастся подтвердить один из этих возможных вариантов.

В своей книге «Предположения о насилии» (Suggestions of Abuse) психотерапевт и эксперт по гипнозу Майкл Япко подчеркивает, что формальные методы гипноза не должны использоваться для того, чтобы сделать пациента восприимчивым к внушению. Сама по себе атмосфера психотерапевтического сеанса уже формирует восприимчивость к прямо высказанным или едва подразумеваемым предположениям. Япко описывает «немыслимый» случай из собственной практики:

Мне позвонила одна женщина и спросила, могу ли я провести с ней сеанс гипноза, чтобы определить, была ли она изнасилована в детстве. Я спросил ее, с чего она взяла, что была изнасилована. Она рассказала мне, что звонила другому психотерапевту по поводу своей низкой самооценки, и он сказал ей – даже ни разу не встретившись с ней , – что ее, должно быть, изнасиловали в детстве, поэтому ей нужно пройти сеанс гипноза, чтобы выяснить, когда и как это случилось.

Этот случай, который, как настаивает Япко, не уникален, он служит примером «глупости наивысшей степени» и «равносилен профессиональной халатности».

Арт-терапия

По мнению Рене Фредриксон, арт-терапия открывает доступ к двум видам подсознательной памяти: памяти, связанной с неконтролируемыми эмоциональными реакциями (которая заставляет человека спонтанно проявлять реакцию на забытые события в виде того или иного физического действия) и имагистической памяти (воспоминания, которые появляются в сознании в виде образов). Жертва может восстановить целое воспоминание или его фрагмент в процессе рисования или использовать законченный рисунок, чтобы стимулировать свою память.

Фредриксон описывает три основных метода, которые позволяют получить доступ к воспоминаниям или воспроизвести их более подробно при помощи художественного творчества:

• Образное вспоминание. Пациента просят выбрать в качестве отправной точки тот или иной образ, нарисовать его, а затем изобразить, что, по его мнению, может случиться дальше. Чаще всего используются догадки. «Главное – рисовать то, что, как вам кажется, скорее всего случится», – советует Фредриксон.

• Уже восстановленные воспоминания. Пациент добавляет детали к уже восстановленному воспоминанию, пытаясь сделать его более точным и конкретным.

• Толкование своей художественной работы. На этой последней стадии пациент пытается определить, возникают ли вновь в его сознании какие-либо ранее обнаруженные символы, темы или объекты. Обнаружение и толкование этих повторяющихся символов иногда помогает раскрыть вытесненные воспоминания.

Беа, одна из пациенток Фредриксон, любила рисовать и решила попробовать арт-терапию в качестве способа изучить свои чувства. На ее рисунках всегда присутствовали одни и те же пугающие символы: кровь, пентаграммы, одетые в мантии люди, дьявол, «огромные пенисы, пронизывающие маленьких детей». В конце концов Беа поверила, что воссоздает правдивые сцены из своего прошлого. После того как она долго рассматривала картину, на которой были изображены козел и маленький ребенок, окруженные фигурами в мантиях, она поняла, что эта сцена представляла собой реальное событие из ее детства. «Я нарисовала воспоминание, еще не сознавая, что это воспоминание!» – воскликнула она.

Психотерапевты часто используют упражнения с рисованием, чтобы помочь пациентам «сгенерировать» воспоминания о сексуальном насилии в детстве. «Иногда достаточно просто нарисовать спальню, чтобы заблокированные воспоминания вырвались наружу, если пациент способен изобразить на бумаге комнату так, как она выглядит в его представлении, – пишет психотерапевт Кэтрин Роланд. – Кровать может породить чувства, которых пациент пока не сознает, особенно если изнасилование произошло в этой спальне или рядом с ней. Можно задавать вопросы, «прощупывая пациента», чтобы выявить общее отношение членов его семьи к половой жизни, а указав на конкретные детали рисунка, можно помочь пациенту «приступить к более глубокому исследованию его опасений и страхов».