Евгений Именитов - Человек 2050 [litres]

В нашей российской действительности в общем целом мы видим диаметрально противоположную ситуацию: упадок творчества и производства, засилье показухи, падение космических ракет и провал оборонных планов при избытке неиспользуемых бюджетных денег. Поэтому все это − всего лишь следствия нарушения жизненных условий выживания коллективов.

Напротив, многие малые народы России, которые в силу религиозных или исторических традиций сохранили приверженность своему роду, являются более сплоченными. Прежде всего это касается тейпового общества республик Северного Кавказа: Ингушетии, Чечни, Дагестана и т. д. Однако такая многонациональная страна, как Россия, все-таки нуждается в нечто большем для сплочения своего народа, чем тейповая система северокавказских народов.

Нам необходимы: общая идеология, общие ценности и одна судьба. Об этом в деталях я писал в книгах «Освобождение России. Программа политической партии» и «Будущее неизбежно».

Незадолго до своей смерти зимой 1945 года Владимир Иванович Вернадский, судя по его дневникам, задумывался над вопросами связи религии и науки, а именно о роли науки в формировании и развитии ноосферы Земли. Во всех своих трудах Вернадский с непрерывной последовательностью утверждал, что развитие человечества неслучайно и идет по объективным законам биосферы и ноосферы, поэтому превращение его в ведущую геологообразующую силу Земли наряду с микроорганизмами и бактериями предопределено законом природы. Те явления жизни, которые встают против законов природы (биосферы и ноосферы), либо вынуждены подчиниться им или будут сметены с лица планеты неумолимым ходом объективного исторического процесса.

Неслучайность и взаимосвязь между собой всех процессов ноосферы и биосферы Земли – это, возможно, один из важнейших законов, открытых Вернадским. В этих условиях существование практически у всех народов нашей планеты религиозных верований, их устойчивый характер также не могут быть случайными. Остается вопрос: что есть религия? Либо «заблуждение», либо исторический рудимент, либо объективное, в том числе научное знание, дошедшее до нас сквозь тьму веков.

Сейчас, когда нам известны многие буквально переворачивающие мировоззрение обычного человека геологические находки, когда в складчатости горных пород, возраст которых исчисляется миллионами лет, находят предметы, являющиеся результатом разумной деятельности человека, мысли Вернадского о неслучайности и скрытом смысле религиозного знания не кажутся уже необычными.

Так, Владимира Ивановича очень взволновала теория индийского философа Свами Вивекананды и его воззрения на основы мироздания.

Вернадский доверял научной интуиции, но при этом считал, что она нуждается в проверке методами эмпирических обобщений и комплементарности . Другими словами, подлинную научную картину мира можно строить, во-первых, обобщая установленные многократно повторенным опытом или многократно подтвержденным природой во всем ее многообразии фактом, во-вторых, составляя общую научную картину из непротиворечащих друг другу кусочков мозаики. Если какие-то фрагменты выпадают из общих рамок, значит, где-то закрадывалась ошибка.

К сожалению, В.И. Вернадский, уделявший в последние годы жизни вопросам веры много времени, не успел охватить масштабом своего разума эту проблему и найти ключ к ее решению.

В.И. Вернадскому часто приписывают масонство, ссылаясь на научные работы его сына – историка Г.В. Вернадского, профессора Йельского университета 47. Однако это ошибка. Всю свою жизнь В.И. Вернадский вел подробные дневники, из которых можно заметить, что во многом он был похож на советских людей середины – конца XX века, которые будучи приверженцами науки, к религии были более-менее индифферентны, то есть безразличны. И Вернадский-отец, и сын не были масонами; более того, Георгий Вернадский, по замечаниям самого Владимира Ивановича, был весьма верующим человеком, а масонство изучал как общественное и историческое явление, показывая, что оно является отнюдь не формальным или модным клубом для знати, что масоны были социальной силой, способной влиять на ход исторического процесса в Европе XVIII века.

Не имея достаточно времени, чтобы посвятить себя изучению вопросов религии, В.И. Вернадский до определенного времени полагал, что религия и наука взаимоисключающи, что они ведут между собой «борьбу» за одну и ту же «территорию». Но к концу жизни его мировоззрение стало постепенно изменяться: в общей мозаике ноосферы обнаружились пробелы и незавершенности, которые, следуя интуиции ученого, имели связь именно с религией.