Паскаль Буайе - Анатомия человеческих сообществ [Как сознание определяет наше бытие] [litres]

Одно из часто упоминаемых «народных» представлений – то, что производство ценностей есть антагонистическая игра и, если какие-то люди или группы получают больший доход или накапливают больше богатств, положение остальных ухудшается. Иными словами, размер пирога конечен, его можно разделить разными способами, но нельзя увеличить. Если кто-то получит больше, остальные проиграют. Это представление так часто встречается в политических дебатах, что едва ли требует более детального описания. Экономисты, однако, возразят, что хотя антагонистическая игра удачно описывает некоторые взаимодействия, такие как война или распределение конфет, экономика в целом, напротив, представляет собой игру с положительной суммой. В противном случае не было бы общего увеличения богатства, особенно столь резкого, какое наблюдалось в последние несколько столетий. Если все стали богаче, пирог должен был увеличиться. Другое связанное с этим представление состоит в том, что богатство государств также является результатом антагонистической игры. Многие американцы думают, что, если Китай становится богаче, это плохо для Соединенных Штатов. Экономисты в ответ на это, конечно, скажут, что у китайцев появится возможность купить больше американских товаров. Это в общих интересах, чтобы другие становились богаче, особенно ваши покупатели.

Столь же обычно представление, что цены определяет тот, чьи рыночные позиции сильнее. Это широко распространенное мнение большинство экономистов считают вредным, сбивающим с толку заблуждением, тем не менее оно возникает в нескончаемых дискуссиях о ценах. Считается, что более «сильные» или «крупные» участники рынка смещают цены в свою пользу за счет остальных. Например, когда нам говорят, что такая-то компания «контролирует» большую долю рынка, многие люди понимают это таким образом, что эта компания может навязывать потребителю свои продукты или цены. Экономисты укажут, что эти якобы могущественные корпорации на самом деле зависят от выбора, который делают потребители. Это причина, по которой бесследно исчезали гигантские корпорации прошлых лет, Левиафаны индустрии, обвиняемые в доминировании и навязывании своей воли рынку. Но власть потребителей существует только как совокупная величина, что делает ее невидимой для отдельного человека.

Всегда ли «народные» экономические суждения неверны и ошибочны? Большинство экономистов считают именно так. Но даже если признать, что эти суждения отражают глубокое непонимание того, как работает сложная экономика, и допустить, что экономическая теория, напротив, дает верные объяснения (что на самом деле не так уж очевидно), это не сможет объяснить нам, почему «народные» суждения столь распространены и почему для многих людей они так важны в момент политического выбора. В конечном счете люди могут ошибаться и заблуждаться очень по-разному, потому следовало бы ожидать, что их взгляды на экономику будут случайными, – а это не так [387] Caplan, 2001, 2008. .

Проще всего объяснить это тем, что люди черпают свои взгляды на экономику из средств массовой информации или из политической пропаганды. Конечно, отчасти это так, в том смысле что обычные люди часто подкрепляют свои «народные» экономические заявления цитатами из разных источников, а люди с более глубокими экономическими знаниями больше интересуются сообщениями СМИ и заявлениями политиков. Однако это лишь начало объяснения. Даже если большая часть информации об экономике поступает из таких источников, нам придется все же объяснить, почему именно она привлекает внимание, извлекается и сохраняется в памяти, в то время как другая информация просто отбрасывается или забывается.

Еще одна простая интерпретация утверждает, что суждения людей определяются их интересами. Это также неопровержимо верное – и очевидно недостаточное предположение. Да, самые горячие противники международной торговли обнаруживаются среди тех людей, чьим рабочим местам или бизнесу угрожает иностранная конкуренция. Это естественно. Но, как показал экономист Брайан Каплан, объяснения, сводящиеся к эгоистическим интересам, на самом деле очень ограниченны. Взгляды людей на многие проблемы коренятся в не связанных напрямую с их личными интересами предубеждениях, например, что политика должна «создавать» рабочие места или что создание стоимости – антагонистическая игра [388] Caplan, 2008. .

Так откуда же берутся эти идеи? Чтобы объяснить их, прежде всего нужно помнить, что они не являются экономической теорией. «Народные» экономические представления состоят из рефлексивных мнений, интуитивных суждений, обработанных или откомментированных сознанием. Это значит, что суждения возникают по случаю, но не обязательно с ясным представлением о том, что делает их истинными или ложными. Это также значит, что они соотносятся с контекстом и потому просто не возникают в контекстах, в которых не могут привести к дальнейшим выводам. Например, люди могут считать, что «богатство – результат антагонистической игры», когда думают об огромной разнице в доходах. С другой стороны, это представление может не возникать у них по отношению к их мяснику или пекарю. Играя с этими рефлексивными суждениями, наш разум просто не занимается систематической проверкой гипотез – как следует из примеров, упомянутых в предыдущих главах. И это ставит перед нами вопрос, почему именно эти взгляды на экономику захватывают воображение и кажутся убедительными.