Бернар Вербер - Энциклопедия абсолютного и относительного знания

Если перенести на макроуровень то, что происходит у нас в организме, на микроуровне, то это будет пример организационной системы, давно доказавшей свое совершенство.

В 494 г. до н. э. армия персидского царя Дария разрушает до основания город Милет, находившийся между Галикарнасом и Эфесом. Оставшиеся под открытым небом просят архитектора Гипподама поскорее отстроить Милет. До сих пор города представляли собой постепенно, анархически разраставшиеся поселения. Афины, например, являли собой переплетение улочек, настоящий лабиринт, не подчинявшийся ни малейшему плану.

При возведении целого города средних размеров приходилось действовать с чистого листа, изобретая идеальное поселение. Гипподам засучивает рукава и рисует первый геометрический план города. Ему мало прокладывать улицы и строить дома, он считает, что форма поселения может изменить общественное устройство. Он задумывает городок на 5040 жителей, разделенных на три категории: ремесленники, аграрии, воины. Гипподаму грезится искусственный город, никак не связанный с природой. В середине он помещает акрополь, от которого отходят двенадцать лучей, делящих город, как торт, на двенадцать частей. Улицы в новом Милете прямые, площади круглые, все дома совершенно одинаковые – во избежание зависти одних горожан к другим. Жители города, кстати, равны между собой, здесь нет рабства.

Художников в городе Гипподама не предусмотрено: он считает их непредсказуемыми смутьянами. Поэтам, артистам, музыкантам в Милете нет места, как и беднякам, холостым и бездельникам.

Смерть возникла ровно 700 миллионов лет назад. Раньше, на протяжении четырех миллиардов лет, жизнь была одноклеточной и поэтому бессмертной, способной к бесконечному идентичному воспроизводству. Даже сейчас – в коралловых рифах – находят следы этих бессмертных одноклеточных систем.

Но однажды две клетки встретились, пообщались и решили действовать вместе, по принципу взаимодополняемости. Тогда и появились многоклеточные формы жизни. А вместе с ними и смерть… В чем связь этих двух явлений? Когда желают соединиться две клетки, они вынуждены общаться, и из их общения вытекает распределение задач для увеличения эффективности. Они решают, например, что обеим необязательно переваривать пищу: одна ее находит, а другая перерабатывает.

Чем крупнее становятся скопления клеток, тем тоньше их специализация. А чем тоньше специализация, тем больше хрупкость отдельной клетки, вследствие чего она теряет свое первоначальное бессмертие. Возникает смертность. В наше время происходит постоянный диалог огромных чрезвычайно специализированных клеточных скоплений. Клетки наших глаз очень сильно отличаются от клеток печени: первые спешат просигнализировать, что видят теплое кушанье, чтобы вторые могли без промедления начать выделять желчь, поступающую в рот гораздо раньше еды. В человеческом организме торжествует специализация, взаимосвязь – а также хрупкость и отмирание.

Необходимость смерти можно объяснить и по-другому. Смерть необходима для достижения равновесия между видами. Если бы многоклеточный вид оказался бессмертным, то он продолжал бы специализацию вплоть до решения всех проблем и достижения такой степени эффективности, которая вступила бы в противоречие со всеми остальными формами жизни.

Рыбные консервные заводы Бретани в конце XIX века страдали от крыс, и никто не знал, как извести эту напасть. О кошках речи не шло: они предпочли бы лакомиться неподвижными сардинами, а не юркими грызунами.

Наконец, родилась идея: зашить зад живой крысы грубым конским волосом. Не имея возможности опорожнять кишечник, но продолжая питаться, крыса бесится от боли. Она превращается в бич для своих соплеменниц, сея вокруг себя ужас, нанося ранения и обращая других крыс в бегство.

Работница, соглашавшаяся на эту грязную работу, получала льготы, повышение зарплаты. Но с точки зрения остальных трудящихся консервного завода «зашивальщица зада» была предательницей: ведь стоило хотя бы кому-то взяться за эту работу – и мерзкая практика входила в обиход.

Шаманизм присущ почти всем человеческим обществам. Шаманы – не вожди, не жрецы, не колдуны, не мудрецы. У них простая роль: мирить человека с природой.