Ольга Сидорова - Современная литература Великобритании и контакты культур

Душные людские базары сверкали огнями, когда путники пробирались через толпу, в которой смешались все племена Северной Индии, и лама двигался, словно во сне… Он [лама] подошел к высоким воротам Кашмирского караван‐сарая, обширного квадратного двора, лежавшего против вокзала и окруженного сводчатыми аркадами, где приставали верблюжьи и конские караваны на обратном пути из Центральной Азии. Тут встречались северяне всех племен. Они ухаживали за привязанными лошадьми и заставляли верблюдов опускаться на колени; грузили и разгружали тюки и узлы; при помощи скрипучих лебедок черпали из колодца воду для ужина; бросали охапки травы ржащим дикоглазым жеребцам; пинали ногой угрюмых караванных собак; расплачивались с погонщиками верблюдов; нанимали новых конюхов; ругались, кричали, спорили и торговались на битком набитом дворе (с. 17).

Приведем также описание Гималаев, данное в тексте романа:

Это настоящие Горы! <���…> Над ними, все так же на огромной высоте, земля вздымалась к границе снегов, где от востока до запада на протяжении многих сотен миль, словно отрезанные по линейке, кончались последние березы. Над березами загроможденные утесами и зубцами скалы старались приподнять свои вершины над белой пеленой. Еще выше, неизменный от начала мира, но меняющийся с каждым движением солнца и туч, лежал вечный снег (с. 206).

Хронотоп дороги получает в тексте романа неоднозначное толкование. Кроме самого очевидного – путешествия по Индии, дорога – э то еще и путь духовных метаний, символ поиска смысла жизни. Идя по этому пути вслед за ламой, приобщившись к мудрости Востока и знаниям Запада, Ким уходит от ощущения простоты и прямолинейности человеческого существования:

«Сахибам путешествие дает мало радости, – раздумывал он… – Но мне придется молиться Биби Мириам (так индийцы называют Деву Марию.– О . С. ), и я сахиб. – О н уныло взглянул на свои сапоги. – Н е. Я Ким. Вот великий мир, а я только Ким. Кто такой Ким?» Он принялся анализировать свое «я», чего раньше никогда не делал, покуда голова у него не закружилась. Он был ничтожен во всем грохочущем водовороте Индии и ехал на юг, не зная, как повернется его судьба (с. 104).

Поиски смысла жизни соседствуют в произведении с авантюрным сюжетом – шпионскими играми английской разведки на территории Индии. В рамках этого сюжета находится весь набор составляющих шпионского романа: подготовка шпионов, переодевания, погони, смертельная опасность, поиски информации, дезинформация противника (отметим, что в большинстве случаев противниками английских агентов в Индии в романе выступают русские). «Большая игра» описана у Киплинга как захватывающее приключение, как романтическое действие, требующее от человека мобилизации всех духовных и физических сил, возможно, прежде всего потому, что она дается с точки зрения Кима, который только входит в жизнь и ждет от нее ярких событий. Пафос авантюрного романа, таким образом, совпадает с настроением ожидания приключения, хорошо ощутимого в романе большой дороги.

Неоднократно возникает в тексте произведения Р. Киплинга тема колониального владычества Британии в Индии. Один из ярких эпизодов, рассказывающих об истории покорения Индии, – в стреча ламы и Кима со старым воином:

Это был старик, который во дни восстания служил правительству, будучи туземным офицером только что сформированного кавалерийского полка. Правительство отдало ему хороший земельный участок в этой деревне, и, хотя требования его сыновей, ныне тоже успевших стать седобородыми офицерами, несколько разорили его, он все еще считался важным. Английские чиновники, вплоть до помощников комиссаров, сворачивали с прямой дороги в сторону, чтобы сделать ему визит, и в этих случаях он надевал военную форму прежних дней и стоял прямо, как шомпол (с. 42).

Восстание 1857 г. – о дин из самых драматичных эпизодов покорения Индии, после которого власть в стране официально перешла от Ост‐Индской компании к английскому монарху и правительству. В индийской исторической литературе оно называется войной за независимость, в русской историографии – в осстанием сипаев (сипай, англ. sepoy , от названия всадника на языке урду – индиец, служащий в английской армии во времена британского господства в Индии). Восстание было многократно описано в так называемых «романах о восстании» ( novels on Mutiny ) и в английской, и в индийской литературе. В английской литературе этот тип колониального романа был особенно популярен во второй половине XIX в. 4 4 Отметим, что эта традиция продолжает успешно существовать в английской литературе – так, в 1973 г. Дж. Г. Фаррелл создает роман «Осада Кришнапура», посвященный восстанию 1857 г. Роман получил Букеровскую премию и завоевал популярность у читателей. Роман Р. Киплинга был создан более чем через 40 лет после восстания, но его отголоски присутствуют в тексте.