Ричард Докинз - Человек в космосе. Отодвигая границы неизвестного [сборник litres]

Советская лунная программа тоже началась очень рано. В 1962 году власти решили разработать ракету для выполнения лунной миссии. Она была названа «Север», а затем переименована в «Л-1», «Л-2» и «Л-3». В 1964 году партия и правительство издали резолюцию, подписанную Никитой Хрущевым. Она касалась полета на Луну, облета Луны, высадки на Луне и триумфального возвращения на Землю.

Первым этапом был облет Луны. По результатам первых трех миссий должен был быть отобран экипаж для высадки на Луну. В Советском Союзе было запланировано использование ракеты «Л-3», рассчитанной на одного космонавта. Ее применение было рискованным, но весовые характеристики не позволяли иного. Затем инженеры разработали для этой задачи ракету «Протон». Они рассматривали возможность использования ракеты-носителя совместно с космическим кораблем для достижения поверхности Луны. Параллельно с этим инженеры начали разработку ракеты «Н-1». Это был монстр в 1800 тонн с тридцатью двигателями суммарной тягой 4500 тонн. Это были двигатели Кузнецова тягой 150 тонн каждый, и их было много – всего 30 штук.

В то время уже существовали двигатели Глушко тягой 600 тонн. Они использовали очень летучую и взрывоопасную топливную смесь, и Павлович [4] Имеется в виду Сергей Павлович Королёв. – Прим. изд. говорил: «Мы не будем использовать эти грязные моторы». Думаю, возражения у него были не против топлива, а против личности конструктора, который однажды донес на него в КГБ. В результате он был приговорен к 10 годам каторжного труда.

Итак, первым шагом был облет Луны. Я был назначен руководителем лунной программы Центра подготовки космонавтов. После завершения общей подготовки были отобраны два экипажа – я с Олегом Макаровым и Валерий Быковский с Николаем Рукавишниковым.

Мы начали работу. В чем она состояла? Во-первых, мы должны были присутствовать на сборке и электрических испытаниях корабля. Во-вторых, мы работали на навигационных системах. В-третьих, мы отрабатывали систему ручного пилотирования на второй космической скорости. Корабль был установлен на центрифуге. В реальных условиях, согласно реальным измерениям, сделанным экипажем, мы определяли свое положение в космосе и составляли программу запуска. Это делалось на центрифуге. Я достиг около 196 оборотов центрифуги при нагрузке 14 g , корабль при этом летел на второй космической и имел два погружения.

Помимо этого я работал над системой для достижения лунной поверхности. У нас не было симуляторов. Я окончил школу летчиков-испытателей, получив свидетельство пилота вертолета – иначе мне бы не разрешили летать на вертолетах. Программа была рассчитана на посадку вертолета без двигателя, что было бы похоже на посадку на Луну.

Я совершил девять таких посадок, и они были очень трудными и опасными. Затем власти остановили эту программу, потому что она могла закончиться трагедией. Шесть ракет были запущены в облет Луны, и все они вернулись на Землю. С двумя были проблемы. Сначала на одном из кораблей отказал звездный датчик. Мы смогли решить это. Другая проблема была с пятой ракетой, которая при отстреле носового обтекателя потеряла и парашютные стропы, в результате корабль упал на Землю с высоты 4000 метров на скорости 25 метров в секунду. Конечно, все разбилось, но любопытно, что не пострадало оптическое оборудование. Потом мы напечатали очень хорошие снимки Луны с этой кассеты.

Последний космический зонд (шестой) облетел Луну и приземлился в 600 метрах от точки запуска. Время шло, и стало понятно, что для облета Луны нужно политическое решение. Мы были полностью к этому готовы, но нас удерживала бессмысленная нерешительность нашего правительства. Если бы Королёв был жив, я уверен, что мы бы первыми вышли на орбиту Луны, за шесть месяцев до полета американского «Аполлона-8». Они знали это и боялись этого, но мы не смогли достичь Луны раньше американцев.

Ракета «Н-1» вызвала множество проблем, она так и не полетела. Первая поломка случилась на 80-й секунде полета. Она была связана с особенностями конструкции. Последовали другие поломки, связанные с двигателями. Было четыре запуска и четыре поломки. Надо было принять схему, предложенную конструктором Владимиром Челомеем, с использованием четырех ракет «УР-500».

Но на этом история еще не закончилась. Юрий Гагарин и я написали письмо в Политбюро с просьбой принять нашу версию программы. Наш Луноход уже колесил по Луне, поэтому наше правительство расслабилось и решило, что все под контролем. Наши аргументы были такими: русские не отказались от программы окончательно, поэтому нам надо продолжать с Луной, хотя американцы уже это сделали.