Кен Уилбер: Интегральная духовность

Руперт Шелдрейк, «Возрождение природы: озеленение науки и Бога»(Rupert Sheldrake, The rebirth of nature: The greening of science and God). Вот еще один из моих любимых авторов, отвергнутых постмодернистами и профессорами-гуманитариями, потому что его эпистемологии в основе своей представляют собой расширенную версию зеркала природы, или парадигмы отражения (что, как мы видели, суть очередные наименования для монологического мифа о данном). Многие ранние книги Руперта актуальны и затрагивают проблемы, которые ранее не были решены (или хотя бы обозначены) конвенциональной наукой, при этом самой важной из них остается развитие формы, или структуры, в живых системах (отсюда и использование концепции морфогенетических полей , или морфических полей, Уоддингтона – совершенно жизнеспособной научной гипотезы). Это привело к тому, что Шелдрейка отвергли как модернисты, посчитавшие, что его работа угрожает принятым ими воззрениям на мир, так и постмодернисты – поскольку он предложил свои теории при помощи только модернистских (монологических) эпистемологий; а этого достаточно, чтобы некоторые из крайне важных идей были сразу же отвергнуты, тогда как нужны всего лишь небольшие коррективы, чтобы переоформить те же идеи более контекстуально-ориентированными способами.

Вторая проблема, возникшая, вероятно, из-за отвержения его работ и модернистами, и постмодернистами, состоит в том, что в последнее время Руперт регрессировал к ретроромантическому мировоззрению, чего делать было не обязательно и что, по-моему, весьма досадно, ведь оно путает состояния и стадии (тем самым приравнивая состояния детства к продвинутым стадиям), именует дорациональное транс-трансрациональным и теряет способность к мудрому различению там, где встает вопрос о различиях между, скажем, доконвенциональным пурпурным и постконвенциональным бирюзовым. Руперт всегда был блестящей квинтэссенцией бирюзового мыслителя, который теперь стал тяготеть к пурпурному, вероятно от отчаяния. Однако в любом случае постмодернистские идеи контекстуализма, конструктивизма и аперспективизма еще не проникли в его мышление в достаточной степени, чтобы он услышал постмодернистские миры. И это весьма досадно.

Майкл Мёрфи, «Будущее тела. Исследование дальнейшей эволюции»(М.: Рипол-Классик, 2010). Та же проблема – миф о данном, или неспособность учесть постмодернистскую межсубъективность – влияет и на не менее глубокую работу Майкла Мёрфи, чья «естественная история метанормальных явлений», несомненно, стала важнейшим трудом на эту тему. Но труд этот содержит искажения и также отвергнут постмодернистами (и, как следствие, практически всеми академическими гуманитариями) – по причине неспособности учесть составную природу межсубъективности. «Естественную историю», которую предлагает Мёрфи, не назовешь простым объективистским исследованием, как ему кажется. Это взгляд, который можно воспринять только с позиции бирюзового или более высокого уровня, воплощенного в образованном западном белом мужчине, признающем и использующем три конкретных предписания, чьи собственные паранормальные, метанормальные и трансперсональные, или надличностные, состояния и стадии задействуют и порождают перцептивную способность, которая может раскрыть феномены, что расположены в этих определенных миропространствах, – тогда и только тогда можно увидеть данные Мёрфи. И эти приводимые им факты определенно реальны. Но они не просто так лежат где-то в сторонке в ожидании, когда же универсальный объективный естественный историк на них наткнется и объективно опишет. Но постмодернисты сочли иначе – и отвергли весь его монументальный труд. И это трагедия. Интегралисты, разумеется, включают его чудесную работу в рассмотрение, но проблема не в этом.

Это блестящая работа поистине инновационного гения, обязательная к прочтению для интегрального человека. Но синоптический эмпиризм есть синоптический миф о данном, или весьма расширенная и все еще монологическая феноменология, каковой и оказывается естественная история метанормальных и сверхнормальных явлений. Это легко разрешить, как и многие из подходов в данном приложении. Пока же данное исследование просто использует расширенные модернистские эпистемологии, чтобы поддерживать досовременную метафизику; а ведь и модернизм, и метафизика нуждаются в капитальном ремонте, чтобы включить постмодернистский поворот Духа. Данное исследование никогда не получит признания в академических кругах, которого вполне заслуживает, пока не будет решена проблема его эпистемологической и методологической частичности (но не неверности). По моему мнению, это настоящая трагедия: ведь то, что в нем предлагается, составляет значимый компонент любого интегрального мировоззрения.