Мартин Форд - Архитекторы интеллекта. Вся правда об искусственном интеллекте от его создателей

Рана эль Калиуби активно участвует в международных форумах, посвященных этическим вопросам и обеспечению положительного влияния ИИ на общество. Была выбрана молодым глобальным лидером на Всемирном экономическом форуме 2017 г. Степени бакалавра и магистра получила в Американском университете в Каире, а докторскую степень – в компьютерной лаборатории Кембриджского университета. В Media Lab MIT Рана разрабатывала технологию помощи детям с расстройствами аутистического спектра. Вошла в список 40 женщин – основателей компаний, которые достигли успеха в 2016 г., составленный интернет-изданием TechCrunch.

Мартин Форд: Как появился ваш интерес к ИИ?

Рана эль Калиуби: Я родилась в Каире, большую часть детства провела в Кувейте. Рано начала экспериментировать с компьютерами. Папа приносил домой старые машины Atari и разбирал их со мной. Затем я получила степень бакалавра computer science в Американском университете в Каире. Меня заинтересовало влияние технологий на способы связи между людьми. Ведь сейчас большая часть общения происходит с помощью технологий.

Затем я получила стипендию для обучения на факультете computer science в Кембриджском университете, что было довольно необычно для молодой египтянки и мусульманки. Это было в 2000 г., когда никто даже не представлял, что может появиться такая штука, как смартфон, но тема взаимодействия человека с компьютером казалась мне актуальной.

В какой-то момент я поняла, что такая личная вещь, как ноутбук, с которым я ежедневно провожу много часов, знает, что я делаю и где нахожусь, но не замечает моего эмоционального состояния.

Он напоминал помощника в Microsoft Office. Забавный анимированный персонаж в форме скрепки появлялся в самый неподходящий момент и спрашивал: «Вам нужна какая-нибудь помощь?» Я поняла, что эмоциональный интеллект компьютера, оторванный от настроения пользователя, нуждается в изменениях.

Электронные сообщения, которые я писала родным после отъезда, не могли передать моих чувств – были полностью лишены богатства невербальных коммуникаций, которого мы не замечаем в процессе общения лицом к лицу.

М. Ф.: То есть искать технологию, позволяющую машине понимать человеческие эмоции, вас заставил личный опыт? Свою диссертацию вы посвятили именно этой теме?

Р. К.: Да. Меня удивляло, почему мы встраиваем в технологии обычный интеллект, игнорируя эмоциональный. Именно с этого вопроса началась моя работа над докторской диссертацией. Затем во время одного из выступлений в Кембридже, когда я рассказывала, что хотела бы научить компьютер обращать внимание на мимику человека, какой-то аспирант спросил: «Вы знаете, что люди с расстройствами аутистического спектра тоже с трудом понимают выражения лиц и невербальное поведение?» С этого началось мое тесное сотрудничество с Кембриджским центром исследования аутизма.

Я позаимствовала собранные ими данные и начала обучать созданные мной алгоритмы распознавать эмоции. Результаты были многообещающими. Кроме выражений радости и грусти я смогла рассмотреть и такие нюансы, как растерянность, интерес, беспокойство и скука.

Когда этот инструмент смог послужить учебным пособием для людей, страдающих аутизмом, я утвердилась в желании продолжить работу.

После защиты диссертации я встретилась с профессором MIT Розалинд Пикард, которая написала книгу Affective Computing («Аффективные вычисления»). Именно с ней мы позже создали компанию Affectiva. Уже в 1998 г. Розалинд утверждала, что технологии должны уметь распознавать человеческие эмоции и реагировать на них.

Тогда наша беседа завершилась приглашением присоединиться к ее лаборатории Media Lab. Это был проект Национального научного фонда, в рамках которого моя технология чтения эмоций с интегрированной камерой применялась для работы с детьми с расстройствами аутистического спектра.

М. Ф.: Вы говорите об «эмоциональном слуховом аппарате» для детей с аутизмом. Это уже продукт или все осталось на уровне концепции?

Р. К.: В 2006–2009 гг. мы сотрудничали со школой для особых детей в Провиденсе, штат Род-Айленд. Мы предлагали детям протестировать нашу технологию и совершенствовали ее в зависимости от отзывов. Наконец, дети научились устанавливать зрительный контакт, а не просто смотреть на лица собеседников.

Они надевали очки с прикрепленной камерой, которая сначала транслировала пол или потолок, потому что на лицо они старались не смотреть. Но постепенно мы смогли наладить обратную связь в режиме реального времени, помогающую установлению зрительного контакта. После этого мы начали объяснять детям, какие эмоции проявляют люди. Это была очень интересная работа.