Юлия Кувалдина - Компромисс как способ разрешения уголовно-правовых конфликтов в России. Монография

Эти первые согласительные конструкции имеют некоторое сходство с современными основаниями прекращения дела по нереабилитирующим основаниям, предусмотренным ст. ст. 25 и 28 УПК. В частности, одинаковой является реакция государства на преступление – отказ от уголовной репрессии, который возможен лишь при доказанности факта совершения преступления конкретным лицом. Прекращение уголовного дела с передачей его в товарищеский суд допускалось по делам о преступлениях, не повлекших тяжких последствий, как и применение институтов, предусмотренных ст. ст. 25 и 28 УПК РФ. Ст. ст. 6.1–9 УПК РСФСР предоставляли лицу, совершившему преступление, также как и ст. ст. 25 и 28 УПК РФ право возражать против прекращения уголовного дела и обжаловать соответствующее постановление. Передача лица на поруки с прекращением уголовного дела не допускалась в случаях, если лицо ранее было осуждено за совершение умышленного преступления или уже подвергалось данной мере общественного воздействия, но не оценило оказанного ему доверия. Передача дела в товарищеский суд была возможна только в случае, если лицо совершило преступление впервые. Ст. ст. 25 и 28 УПК РФ допускают прекращение уголовного дела лишь в отношении лица, совершившего преступление впервые, однако не связывают эту возможность с отсутствием в прошлом принятых в отношении этого лица постановлений о прекращении уголовного дела по нереабилитирующим основаниям. Вместе с тем есть между ними и значительные различия. Различия эти, прежде всего, касаются оснований прекращения дела. В ст. ст. 6.1–9 УПК РСФСР в редакции Закона 1977 г. основания прекращения дела определялись достаточно невнятно: утрата деянием или лицом общественной опасности, возможность исправления и перевоспитания лица без применения мер уголовного наказания. Ст. ст. 25 и 28 УПК РФ более четко формулируют основания прекращения дела. При этом лицо должно совершить положительные посткриминальные действия до того, как органами уголовного преследования или судом будет принято решение о прекращении дела. В ранее действовавших институтах если и предполагалось совершение таких действий, ни основанием, ни условием прекращения дела это не являлось. Прекращение уголовного дела с передачей лица на поруки допускалось также при условии, что лицо признало свою вину в совершении преступления. Ст. ст. 25 и 28 УПК РФ прямо такого условия прекращения дела не закрепляют. Ст. 9 УПК РСФСР устанавливала возможность возобновления дела в случае отказа организации от поручительства. Это положение совершенно правильно не было воспринято современным законодателем, поскольку оно не согласуется с конституционным и уголовно-правовым принципом, согласно которому лицо не может быть привлечено дважды к уголовной ответственности за одно и тоже преступление.

Предпринятый анализ истории развития отечественного уголовного процесса дает основания для вывода о том, что в нем, как в досоветский, так и советский периоды, предусматривались процессуальные формы, основанные на компромиссе. Несмотря на то, что УПК РСФСР 1960 г. в связи с гипертрофированным значением, которое придавалось принципу публичности, сделал значительный шаг назад в развитии упрощенно-согласительных процедур, отказавшись от сокращенного судебного следствия, и не вполне удовлетворительно решал проблему окончания производства по уголовному делу путем его прекращения, поиск эффективных дифференцированных форм продолжался. Описанный исторический опыт для понимания рассматриваемой проблемы имеет огромное значение. Советские процессуалисты выработали основной понятийный аппарат, которым мы оперируем в современности при описании компромиссных моделей судопроизводства; сформулировали понятие, критерии, направления дифференциации, вообще, и упрощения уголовно-процессуальной формы, в частности.

Вопрос о применении форм упрощенного судопроизводства вновь актуализировался в период судебной реформы. Концепция судебной реформы, утвержденная Постановлением Верховного Совета РСФСР от 24 октября 1991 г., одним из своих приоритетных направлений имела дифференциацию форм судопроизводства, организацию его на принципах, обеспечивающих права личности в уголовном процессе. Эти положения Концепции были восприняты Конституцией РФ 1993 г., которая совершенно по-новому обозначила контуры уголовно-процессуальных отношений. Ст. 2 Конституции РФ закрепляет: «Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства». Взяв на себя такую обязанность (ст. 45), государство гарантировало каждому право на судебную защиту (ст. 46), получение квалифицированной юридической помощи (ст. 48). Наряду с гарантиями прав лиц, совершивших преступление (ст. ст. 20–24, 47, 49, 50, 51, 53), установлены средства защиты потерпевших от преступлений – доступ к правосудию и компенсация причиненного ущерба (ст. 52). Реализация указанных положений потребовала серьезного реформирования действующего на тот момент УПК РСФСР. При решении вопроса об упрощении процессуальной формы следовало учитывать, что упрощение и право обвиняемого на защиту – это две конкурирующие ценности уголовного процесса. Усиление права обвиняемого на защиту влечет замедление процесса, и, наоборот, ускорение судопроизводства связано с некоторым ослаблением защиты. Поэтому необходимо было найти наиболее оптимальные пути, которые позволили бы упростить уголовную процедуру без ущерба для целей и задач уголовного судопроизводства, законности рассмотрения уголовных дел, гарантий прав участников процесса и, прежде всего, права обвиняемого на защиту.