Юлия Кувалдина - Компромисс как способ разрешения уголовно-правовых конфликтов в России. Монография

Послереволюционный уголовный процесс также предусматривал возможность примирения сторон и сокращения судебного следствия, в основном, повторяя на первом этапе положения УУС 1864 г. Например, ст. 30 Инструкции от 23 июля 1918 г. «Об организации и действии местных народных судов», ст. 17 Положения о народном суде РСФСР 1918 г. устанавливали, что при полном и согласном с обстоятельствами дела сознании подсудимого суд вправе не допрашивать свидетелей или, опросив нужных, перейти к заключительным моментам судебного заседания. Позднее институт сокращенного судебного следствия получил развитие в УПК РСФСР 1922 г. [65] СУ РСФСР. – 1922. – № 20–21. Ст. 230. и 1923 г. [66] Собрание кодексов РСФСР. 4-е изд. М., 1929. – С. 930 – 1011. Согласно ст. 286 УПК РСФСР 1922 г. и ст. 282 УПК РСФСР 1923 г., если подсудимый согласился с обстоятельствами, изложенными в обвинительном заключении, признал правильным предъявленное ему обвинение и дал показания, суд мог не производить дальнейшего судебного следствия и перейти к выслушиванию прений сторон. Однако по требованию сторон или по инициативе суда последний был обязан произвести судебное следствие, несмотря на наличие признания подсудимого. УПК РСФСР 1922 г. (ст. 4) и 1923 г. (ст. 10) устанавливал возможность прекращения дела, возбуждаемого не иначе как по жалобе потерпевшего, за примирением обвиняемого с потерпевшим до вступления приговора в законную силу [67] У этой нормы имелись как сторонники (см.: Полянский Н.Н. Процессуальные права потерпевшего // Советское государство и право. – 1940. – № 12. – С.59; Ной И.С. Охрана чести и достоинства личности в советском уголовно праве. – Саратов,1959. – С. 117–118), так и противники (см.: Катькало С.И. Судопроизводство по делам частного обвинения./С.И.Катькало, В.3.Лукашевич. – Л., 1972. – С.129). .

Охваченный период истории показал, что прежние институты освобождения от уголовной ответственности (наказания) в связи с примирением сторон и сокращенного судебного следствия в случае признания вины рассматривались как возможные способы урегулирования уголовно-правовых конфликтов. Главное, что сближает рассмотренные институты с современными, – то, что их применение основывалось на согласии сторон. В этой связи данные институты могут рассматриваться в качестве исторических прототипов ныне действующих компромиссных конструкций. Дореволюционные и современные институты предусматривают сходную степень свободы участников уголовного судопроизводства – потерпевшего и обвиняемого – в распоряжении предметом и ходом процесса. В случае если преступление посягало на частный интерес и не имелось признаков, свидетельствующих об общественной значимости дела, потерпевший мог сам защитить свои права и интересы путем примирения с обвиняемым. Те же последствия наступают и в случае, предусмотренном ч. 2 ст. 20 УПК РФ. Однако согласно ст. 25 УПК волеизъявление потерпевшего не порождает обязанности органов уголовного преследования или суда прекратить уголовное дело. Общим для прежнего и действующего институтов прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон являлось и то, что их применение допускалось по делам, не влекущим тяжких последствий. Вместе с тем имеются и различия: 1) институт примирения в дореволюционном законодательстве был рассчитан на дела о преступлениях, возбуждаемых не иначе как по жалобе потерпевшего, т. е. на дела частного и частно-публичного обвинения, в советском – лишь на дела частного обвинения (ст. ст. 10, 11 УПК РСФСР 1922 г.), в действующем российском – на дела частного, частно-публичного и публичного обвинения, если они относятся к преступлениям небольшой и средней тяжести; 2) действовавшее ранее законодательство в отличие от УПК РФ 2001 г. не предусматривало в качестве обязательного условия прекращения дела в связи с примирением сторон совершение преступления впервые. Действительно, зависимость прекращения дела от этого условия в ситуации, когда стороны примирились, потерпевший не имеет претензий к обвиняемому и простил его, лишь искусственно ограничивает объемы применения этого социально полезного способа урегулирования уголовно-правового конфликта; 3) если в современном уголовном процессе юридическое значение имеет лишь примирение, которое достигнуто сторонами до постановления приговора, то примирение по дореволюционному законодательству и первым советским кодексам возможно было до вступления приговора в законную силу. При этом по Уложению о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г. (ст. 65), Уложению о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. (ст. ст. 59, 62) отмена судом в связи с примирением сторон ранее назначенного наказания означала устранение всех связанных с осуждением негативных последствий. На освобожденное от наказания лицо возлагалась лишь одна обязанность – возместить причиненный преступлением вред. Как общее правило, названные Уложения устанавливали, что в случае совершения преступления, причинившего вред, убытки или обиду, лицо по постановлению суда сверх наказания должно было его компенсировать. Виновные, если они не подвергались уголовному наказанию, но не имели средств к возмещению вреда, могли быть по требованию обиженной стороны заключены в тюрьму на основании общих правил о несостоятельных должниках (ст. ст. 62, 65 Уложения 1845 г., ст. ст. 59, 62 Уложения 1885 г.). В первых советских УПК и УК примирение по делам частного обвинения не связывалось с условием возмещения вреда, причиненного преступлением. Возложение обязанности загладить такой вред рассматривалось в качестве самостоятельного вида наказания. На наш взгляд, указанные положения имело бы смысл с определенными доработками возвратить в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство России.