Виталий Сандуков - Выиграть жизнь

Не правда ли – эффектная специальность. Он помогает корректировать судьбу, учит реагировать на происходящее извне, опираясь на точность показаний наших внутренних приборов – интуиции, чутья… Он против того, чтобы давать универсальные советы, ведь каждая ситуация складывается из миллиона нюансов. которые определяют ее развитие. Никогда Виталий не возьмет на себя ответственность делать общие заключения и рекомендации. "Как вести себя, когда в переулке напали бандиты?" Но ведь здесь возникает серия встречных вопросов: Сколько бандитов? Они нападают днем или ночью? Трезвые они или нет? Трезвы ли, наконец, вы сами? Как реагировать?

Известно, что бег рождает охотничьи инстинкты. Не эффективное же сопротивление вызывает усиление агрессии. Попытка пойти на контакт может плохо кончиться для неискушенного контактера. Одним словом, у меня сложилось впечатление, что в Школе выживания основное -это уметь разбираться в возникшей ситуации, моментально раскладывать ее на составные части и принимать решение, исходя из этого. Для Виталия не существует безвыходных положений, вся его жизнь направлена на то, чтобы преодолевать те или иные объективные препятствия, которые ставят на его пути сама жизнь или люди. Мне показалось, что ему жизненно важно обходить общественные запреты. И с легкой завистью подумала: "Этот человек сумел поймать свою мечту. Он живет так, как загадал когда-то в детстве, и ничто не может помешать неуклонному исполнению его желаний". Может быть, когда-то хилый, закомплексованный мальчик встретил волшебника, и тот исполнил его сокровенное желание?

Обилие впечатлений, встречи, знакомства с неведомым, удивительные открытия, преодоления себя и обстоятельств… И, конечно, возникает вопрос, а не пора ли писать обо всем этом самому. Ведь знаменитый "Дневник профессионального путешественника" – это заготовка для большой и интересной книги. Неужели он не испытывает желания рассказать обо всем увиденном? Но "…мысль изреченная есть ложь", и Виталий, похоже, оттягивает этот момент, проверяя свою сдержанность. Я думаю, что придет день, когда он скажет себе честно: мне есть, что сказать людям, я хочу сказать это людям, я не погрешу против истины, рассказав об этом людям… А вот это и есть тот самый момент, который, похоже, действительно волнует Виталия -повествователя.

Недавно он вернулся из Тибета и вывез оттуда откровения, которые существенно изменили его сознание. Там он столкнулся с иной праведливостью, иными степенями значимости. Он почувствовал, что авторитеты могут рассыпаться в прах там, высоко в горах. Можно быть начальником еще у подножия Гималаев, но перестать что-либо значить среди этих "бритоголовых людей", молчаливо оценивающих тебя внутренним зрением. Они могут вознести на вершины величия и почитания босоногого мальчишку, в детском тельце которого поселился дух великого ламы. Зная, как зыбко и преходяще все земное, может ли человек быть уверен в том, что провозглашенное сегодня не покажется ему смешным и глупым завтра. Виталий путешествует во времени и пространстве, на его пути то и дело возникают люди, чьи привычки и образ мыслей кажутся нам таинственными, почти мистическими. И в общении с ними формируется его сознание, характер, корректируется он сам. То, что прежде он доказывал бы с упрямой настойчивостью, сейчас уже не кажется ему столь значимым. Сейчас ему уже кажется, что лучше промолчать и послушать, ему пришла охота вновь учиться самому. Так, находясь в джунглях, он понял, что для того, чтобы выжить в этих условиях, ему просто надо попробовать жить, подражая дикарям, следовать их традициям.

Испытывать те же лишения, не считая их таковыми, и тогда тебя не съедят. А когда придет пора уезжать – они отпустят тебя с миром.

Я спросила его, встречал ли он что-то мистическое в своих путешествиях? О, конечно!

И не только встречал, он сам являл бесспорную мистику жителям джунглей. Ведь согласитесь, для них ручные часы – сущее волшебство. Это что-то живое, стучащее, как сердце. А бритва? Не так ли мы разглядываем предметы, которые находим в местах предположительных посадок инопланетных кораблей.

Помните "Пикник на обочине" братьев Стругацких? И как не назвать мистикой саму возможность существования рядом, параллельно, двух, трех и более миров. Мир цивилизованных людей и дикарей, мир мужчин и женщин, человека и животных…

С недавних пор ему нравится природа без людей и человек вне природы (если такое бывает). Ему нравится созерцать. Есть основания предполагать, что он уже предчувствует томительное ощущение грядущих перемен в своем сознании, границы которого раздвинулись. Что он видит, сидя на скалистом плато, глядя, как медлит, наслаждаясь своим величием, заходящее солнце?