Александр Жолковский - Поэтика за чайным столом и другие разборы

Многие писавшие об Ахматовой отмечают ее возвращение в конце творческого пути к символистской обобщенности, см., например: Гинзбург 1991: 129; о возраставшей с годами традиционности ахматовского стиха см.: Гаспаров 1989.

«Железо» иногда фигурирует в (авто)характеристиках Ахматовой, но не в идеализированных представлениях о ее статуарной личности.

Продолжая сравнение с Опискиным (заслуживающее разработки по многим линиям), можно обратиться к Заключению «Села Степанчикова»: «Фома Фомич лежит теперь в могиле <���…> над ним стоит драгоценный памятник из белого мрамора, весь испещренный плачевными цитатами и хвалебными надписями <���…> [П]рипоминают каждое его слово, что он ел, что любил. Вещи его сберегаются как драгоценность» [ Достоевский 1972–1988: III, 165]. О теме памятника в поэзии Ахматовой см.: Небольсин 1992.

P. S. — 2014. Несложное предсказание, сделанное в 1995 г., сбылось в 2006-м, когда Ахматовой был поставлен памятник перед тюрьмой «Кресты».

Впервые: Новый мир. 2011. № 3. С. 168–179.

В цитате — полужирный — прим. верст.

Купальни на колесах появляются в «Охоте на Снарка» Льюиса Кэрролла («The Hunting of the Snark», 1876) — среди признаков, позволяющих опознать Снарка: The fourth is its fondness for bathing-machines, Which it constantly carries about, And believes that they add to the beauty of scenes — A sentiment open to doubt [букв.: Четвертый — его любовь к купальным машинам, Которые он постоянно таскает за собой, Полагая, что они украшают пейзаж, — Мысль, вызывающая сомнение].

О водном мотиве, в частности в заглавиях Кузмина, см.: Шварц 2001: 187–190.

Купальня на колесах появляется в дальнейшем и в стихах Кузмина — в «Купанье» («Конским потом…», 1921): Песок змеится плоско, А море далеко. Купальная повозка Маячит высоко. На сереньком трико Лиловая полоска, а затем в «Поездке» («Произнести твое названье…», 1923), изготовленной отчасти из того же материала: Здесь тихо, море дремлет плоско, И ветерок не долетел. Вдали купальная повозка И розоватых пена тел (см.: Кузмин 1977: 492). О текстологических проблемах, связанных с «Поездкой», в частности с вариантами «повозка/полоска», см.: Там же: 722–723, а также недавнюю дискуссию в блоге: http://barbarussa.livejournal.com/168713.html#cutid1).

Впервые: Звезда. 2013. № 12. С. 213–223.

Например, см.: http://www.snob.ru/selected/entry/42540.

См. новеллу «Сказка» (1926).

«Belle Marquise, vos beaux yeux me font mourir d’amour» («Прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви»).

Все ухищрения и все уловки не дали ничего взамен любви… …Сто раз я нажимал курок винтовки, а вылетали только соловьи.

В стихах это выглядит так:

Форма itselve, представленная уже у Чосера, встречается и в более поздних, в том числе официальных, текстах. Вообще, согласно «Oxford English Dictionary» (2013), набор написаний лексемы ITSELF, накопившихся за долгую историю английского языка и, значит, бывших к услугам Огдена Нэша, впечатляет: (h)itsel(l)f(f)(e), (h)itselue(n), (h)itselv(e)(n), (h)itsi(j)lf(f)(e), hitsylf, hyt(t)self(f)(e), itseluyn и даже atself.

«Хочу харчо! (Монолог официанта)» (1968).

См. перевод А. Стругацкого [ Акутагава 1971: I, 39–46]; подсказано Дмитрием Быковым.

Принципиальной сути взаимоотношений между старым и новым посвящен, например, рассказ американского фантаста Роберта Шекли «Необходимая вещь» («The Necessary Thing», 1955), на который мне указала Линор Горалик.

Готовясь к межпланетному путешествию, космонавты Г. и А. решают вместо двух с лишним тысяч запасных предметов взять один универсальный агрегат К., по устной команде производящий любое из этих наименований. Перед отлетом они, чтобы убедиться в эффективности К., заказывают и немедленно получают дюралевую гайку определенных размеров, фунт свежих креветок, еще кое-что и спокойно отправляются в путь. Посадка на проблемную планету Д. проходит не совсем благополучно, и для устранения поломок Г. и А. заказывают у К. соответствующую деталь. К. выдает одну, но им нужно девять одинаковых, а тиражировать К. отказывается. После ряда экспериментов космонавты догадываются, что К., подобно особо творческим людям, согласен делать только новое. Они пытаются объяснить ему прелесть повторения, но безуспешно. Некоторое время они справляются с ситуацией, слегка варьируя свои заказы, пока не исчерпывают и эту возможность. Над ними нависает гибель, но тут они соображают предложить К. сделать самого себя. Так создается второй, а затем третий К., каждый из которых по одному разу выполняет необходимые заказы. С тремя К. космонавты возвращаются на землю и решают разбогатеть путем изготовления, с помощью все новых и новых К., алмазов и других драгоценностей. Но каждый из К. отказывается производить что-либо, кроме себя самого.