Юрий Лебедев - Дети войны с мечтой о море. Краткий очерк о Владивостокском военно-морском подготовительном училище (1946–1948), Подготовительно

Таким образом, подготовительные училища с 1944 года стали приемниками и продолжателями выполнения задач спецшкол Наркомпроса, их учащиеся с 1946 года стали именоваться воспитанниками. Курсантами они будут называться, когда поступят в ТОВВМУ и примут военную присягу. Владивостокское военно-морское подготовительное училище просуществовало вплоть до 1948 года. Принимались в подготовительное училище юноши, закончившие 7, 8 и 9 классов на первый, второй и третий курсы соответственно после сдачи вступительных экзаменов по Программе средней общеобразовательной школы, имеющие хорошее здоровье и желание учиться в училище. Обязательным было прохождение медицинской комиссии на годность к военно-морской службе. Успешно окончившие ВВМПУ принимались в высшие и средние военные училища без экзаменов с одновременным принятием военной присяги. Право выбора училища для дальнейшей учёбы предоставлялось тем воспитанникам, которые на выпускных экзаменах в ВВМПУ имели хорошие результаты.

Мои дошкольные годы прошли в городе Таганроге Ростовской области на берегу Азовского моря. Весной этот город утопал в цвете акаций, на морской глади скользили яхты под белыми парусами, рыбаки на весельных лодках и катерах занимались в море промыслом чебака, судака, тарани и другой рыбы. Таганрог – это город великого русского писателя Антона Павловича Чехова, в котором имеется дом-музей его имени. У меня в домашней библиотеке впоследствии имелось полное собрание сочинений моего земляка Антона Павловича наряду с подписными изданиями других русских, советских и зарубежных писателей. Многие из этих сочинений мною были прочитаны ещё в годы моей военно-морской службы.

Таким образом, с морем я был знаком с детства не понаслышке. В мирное довоенное время мой отец Серафим Тихонович любил плавать в море в свободное от работы время, часто брал меня с собой. Отец отлично плавал, и когда мне исполнилось четыре года, научил меня держаться на воде. А в шесть лет под его «тренерским» наблюдением я уже проплывал небольшие расстояния, не боясь солёной морской воды, попадавшей мне в рот. Когда я со своей сестрой Валей посещал детский сад, нас в тёплое время года в составе группы детей регулярно водили купаться на детский пляж Азовского моря. Там я выделялся среди ребят как заправский пловец. В детский сад я почти всегда ходил в матроске и бескозырке, которые мне купили родители ко дню рождения. Я был очень рад и гордился своей морской формой. Когда же меня спрашивали взрослые: «Володька, кем ты будешь, когда вырастишь?», я непременно отвечал: «Моряком!» А на вопрос: «А почему ты выбрал морскую службу?», восклицал: «Потому что моряки ходят с наганами».

Кто знает, возможно, эти мои детские ещё дошкольные мечтания о море, о весёлых и отважных моряках, о их красивой форме предопределили мой дальнейший жизненный путь, мою 35-летнюю военно-морскую службу и 25-летнюю работу, связанную с морской стихией после ухода в запас и затем, – в отставку. Однако вернёмся в предвоенный город Таганрог.

Жили мы в частном секторе города, называемом в народе Собачеевкой. Там были утопающие в садах одноэтажные дома-мазанки с голубятнями на крышах. Жил в таких мазанках рабочий люд со своими семьями. Отец мой работал слесарем точных приборов в паровозном депо, мама была домохозяйкой, воспитывала троих детей: меня, сестру Валю и брата Толю. Я был самый старший, сестра Валя, – на два года младше меня, а брат Толя, – младше меня на 7 лет.

В 1937 году отца, как молодого коммуниста с семилетним партийным стажем, по приказу наркома путей сообщения СССР Л. М. Кагановича направили на станцию Ерофей Павлович Забайкальской железной дороги Читинской (ныне Амурской) области с целью укрепления кадров железнодорожного транспорта. Через год, в августе 1938 году на новое место жительство к отцу прибыло остальное наше семейство. Осенью этого же года я пошёл учиться в первый класс средней школы посёлка Ерофей Павлович. Там же в июне 1941 года застала нас Великая Отечественная война.

В годы войны в поселковом клубе им. Вацлава Воровского ежедневно по вечерам перед кинофильмами демонстрировались документальные кино-журналы и военные киносборники о событиях на фронтах, о героических подвигах наших воинов Советской Армии и Военно-морского флота. Мне нравилось смотреть эту кинохронику, особенно когда демонстрировали героические свершения военных моряков на кораблях Военно-морского флота. Особенный восторг вызывали у меня кадры, свидетельствующие о подвигах молодых матросов и юнг в морских сражениях с немецкими захватчиками. В то время телевидения ещё не было, поэтому наиболее свежую информацию о событиях на фронтах Отечественной войны можно было получить лишь в периодической печати (в основном, в газетах), по радио и в кинохронике. На демонстрацию киножурналов в зал клуба мальчишки пробирались, как правило, без билета немыслимыми путями, располагаясь в закоулках балконов и в проходах кинозала. Взрослые и контролёры смотрели на это снисходительно и редко кого призывали «к порядку». После просмотра таких киносборников и прослушивания по радио сообщений о событиях на фронтах я вместе с моим другом Серёжей Власовым загорелся желанием тоже попасть на фронт, чтобы громить немецко-фашистских захватчиков. Самое лучшее, мечтали мы, подучиться и стать юнгами, чтобы драться с фашистами на кораблях Военно-морского флота. С мальчишеским задором обсуждали ситуации, как сделать, чтобы попасть на военные корабли. Показывали ведь в кинофильме о подвигах наших юнг! Но как это сделать? Куда обратиться? Этого мы не знали. Нам было всего по 12–13 лет! Но желание наше было столько сильным, что дважды тайно от родителей писали заявления в школу юнг во Владивосток в 1943 и 1944 годах, отсылая эти заявления по адресу: «Владивостк, Школа юнгов». Конечно, ответа мы не получили, так как писали почти «на деревню дедушке». Знающие люди потом объяснили нам, что в Школу юнгов принимают только детей-сирот из детских домов и тех детей, у кого отцы погибли на фронте. Лишь тогда мы успокоились, продолжили учёбу в школе. Выходит, мы не могли претендовать на поступление в школу юнг. Мои родители были живы, отец забронирован на производстве. У Серёжки Власова тоже мать и отец были живы. Правда, отец у него был инвалидом, поэтому на фронт его не взяли.