Андрей Мурзин - Российское культурное пространство в региональном измерении

После распада СССР и утраты прежней государственно-идеологической основы обнаружилось, что прежнее единство России было во многом формой преодоления реального многообразия образующих ее регионов и национальных территорий. Утрата прежнего представления о единстве страны, неопределенность образа целого, потеря регионами своего прежнего места внутри общероссийского пространства спровоцировали начавшийся кризис регионального самосознания. Поставленные перед необходимостью самоопределяться в условиях начавшихся реформ, в условиях ослабления центральной власти и усиления процессов дезинтеграции в стране, российские регионы в поиске новой идентичности, стратегии внутреннего развития пытались найти опору в собственном историческом прошлом, в местной истории.

Перспектива движения в будущее закономерно связывалась с восстановлением исторической связи с прошлым как с залогом обретения прежнего реального или мифического могущества и процветания. Этим был обусловлен взлет регионального мифотворчества. Оказалось, что для саратовцев их город всегда оставался столицей Поволжья, а для оренбуржцев Оренбург – «вратами в Азию», «Южной Пальмирой». «Металлургический» Череповец вспомнил, что некогда его за внимание к развитию образования называли «Северными Афинами», а Омск – «Северным Лейпцигом», в Тамбове же все – от конфет до бизнес-комплекса – стало «рахманиновским» и т. д.

На практике следствием этого процесса нередко становилось смешение вопросов обновления образа региона как поиск начала, выражающего его глубинную сущность, и создания туристического имиджа, бренда территории. Вообще стремление искусственно создать новый образ во многом было связано с инерцией, идущей от прошлого, когда все существование региона как культурного феномена должно было сводиться к некоему эмблематическому обозначению его как составной части всесоюзного пространства.

Определяющим (если говорить, прежде всего, о восточных регионах – Урале, Сибири, Дальнем Востоке) здесь было не их стремление противопоставить себя столице или обособиться от всех, а вырвавшаяся наружу потребность регионов в самоутверждении, в отстаивании своей духовной состоятельности и культурной самодостаточности. Потребность каждого из регионов в поиске себя, обновлении своего образа требовала переосмысления отношений с другими регионами и столицей, в конечном счете переформирования внутрироссийского пространства на новых основах.

Важно отметить то, что относится к специфике регионов как культурных пространств: относительность их автономности, генетическую связь с общероссийским пространством. В содержательном смысле региональные культурные пространства определяются характером региональной культуры (там, где они исторически оформились, как, например, на Урале). Но региональная культура имеет единое с общероссийским соционормативное ядро. Их своеобразие как региональных феноменов исторически формировалось по компенсаторному принципу, в ходе адаптации общенациональной культурной традиции к местным условиям. Это обеспечивало неразрывную связь региональной и общенациональной культуры.

Можно предположить, что региональное культурное пространство так же изначально обретает, осознает и созидает себя в качестве составляющей общего культурного пространства страны и в связи с ним. Поэтому, насколько бы независимо и самостоятельно ни ощущал себя тот или иной регион в экономическом, производственном отношении, как культурное пространство он продолжает осознавать себя частью общенационального культурного пространства.

Современные российские регионы пытаются найти выражение прежде всего гуманитарному, общекультурному потенциалу территории, продемонстрировать ее готовность к духовному лидерству. Экономический, промышленный потенциал, исторические заслуги выступают лишь в качестве основы того облика, который стремятся иметь регионы в общественном сознании. Характерно в данном отношении то, какую настойчивость (подкрепленную огромными инвестициями) проявляет, например, главный нефтегазодобывающий район страны – Западная Сибирь – в формировании отношения к Тюмени как заметному культурному центру на карте страны.

Сюда же можно отнести и острую конкуренцию за столичный статус. Так, если за Петербургом признано право быть «культурной столицей России», то за неофициальное звание «третьей столицы» соперничает между собой целый ряд городов (Нижний Новгород, Екатеринбург, Краснодар и др.). «Столичность» же в данном контексте олицетворяет для регионов универсализм, полноту существования, отличительным признаком «столичности» выступает способность территории к активным культурным инновациям, производству норм и ценностей, новым моделям поведения.