Сергей Лобанов: О природе философии

Слово в современном мире можно сравнить с вирусом (от лат. virus – яд) – универсальным, проникающим повсюду явлением, существующим на границе живого и мертвого, полуреальным носителем различных, прежде всего разрушительных для живого, воздействий. «Полу- реальность» слова означает, что оно все более становится частью символического обмена в обществе, когда посредством всеобщих символов-подобий (пластических движений и материалов) естественные явления, вещи и события заменяются на искусственные, например, «живой голос» на его тот или иной вид записи. Естественное в этом процессе не исчезает, но становится производным, зависимым от искусственного. Другими словами, возникает особая, виртуальная (от лат. virtus – качество внешнего проявления, доблесть, внутренняя сила), созданная человеком реальность. Слово-знак оказывается элементом неимоверно разрастающейся системы виртуального, прежде всего в средствах массовой коммуникации, настолько, что слово все более «забирает» энергию у природных стихий, приобретает их силу и, далее, превосходит их – становится иным, чем-то «сверхъестественным». Тогда слово из средства отождествления, установления смыслов и значений превращается в постоянно ускользающую от анализа цель. Например, в современном мире панический ужас может быть вызван сообщением о некотором явлении, но не самим явлением, которое, лишенное своей естественности, напротив, может вызывать притягательный интерес и любопытство. С этой точки зрения, современная культура характеризуется универсальными возможностями, по сравнению с прошлыми эпохами, и усилиями сделать все видимым, слышимым – выраженным.

Это обстоятельство хорошо передается формулой: «Существует то, о чем можно что-то сказать, или что можно как-то выразить». Эта формула усиливается её обращением, а именно следующим положением: «То, о чем сказывается, только это и есть, существует». Подобные усилия-усиления-утверждения ведут к тому, что Слово («Логос») стало языком-словами, а язык – набором сигналов, любых материальных явлений, меток, т.е. следов-следствий некоторых событий или действий. Поэтому, например, произнесение, написание, прочитывание слова «философия» вызывает различные ряды воздействий-впечатлений (звуковых, зрительных, моторных и т.д.), которые ведут в качестве следов-меток к различным представлениям о философии – от весьма скучной и ненужной вещи до чрезвычайно возвышенного дела. В случае учебного курса, например, философия – это то, что читается на лекциях преподавателями и сдается (обратно) студентами на экзамене.

Предварительная и самая первая встреча с философией происходит при знакомстве с услышанным или прочитанным словом «философия», которая может продолжиться чтением какого-либо словаря для определения значения этого слова. Однако в этом случае всегда будет сохраняться ощущение или понимание того, что философия здесь только слово-след еще неизвестно чего. В то же время значения слова «философия» скрывают в себе истину того дела, явления, события, которое этим словом обозначается (отмечается). Этимология (учение о значениях слов) входит в учение об истине. Это означает: исследование того, что такое философия, вполне может иметь своей основой-началом анализ слова «философия».

Итак, [1] философия (греч. fileo – люблю и sofia – мудрость) – это любовь или стремление к мудрости, смыслу.

Однако, что такое мудрость? Если философия – это стремление к смыслу, мудрости, то это означает, что необходимость философии определяется тем, насколько люди нуждаются в мудрости. Обычно мудрость связывается со знанием сути жизни, умением достичь счастливой, блаженной жизни и её продления, житейским опытом (опытом глубоких переживаний) и пожилым возрастом. Против этого утверждения может быть выдвинут довод (лат. argumentum): счастье столь неопределенно, неуловимо и непостоянно, что всегда возникает сомнение в его существовании, а сами по себе ни возраст, ни житейский опыт и «знание жизни» не сопровождаются появлением подлинной мудрости, весьма ограничены, и есть, к примеру, немало пожилых людей, отмеченных лишь внешними чертами мудрости, а где её взять молодым? Кстати, это обстоятельство служило предметом обсуждения для древних философов – в каком возрасте следует начинать занятия философией? Не рановато ли в юности и не поздновато ли в старости?