Эрик Лор - Российское гражданство - от империи к Советскому Союзу

В то же самое время правительство сохранило многие законы военного времени, ограничивавшие права граждан государств-противников [511]. В области как сельского хозяйства, так и городской экономики Временное правительство продолжало настаивать на выполнении программ ликвидации собственности и финансовых вкладов, принадлежавших подданным таких государств. Масштаб ликвидаций, осуществленных новым правительством в течение недолгого периода его пребывания у власти, был весьма значительным [512]. Таким образом, в целом проводилась вполне последовательная политика: с гражданами следовало обходиться одинаково, иностранцы продолжали подвергаться ограничениям. Одним словом, важность границы гражданства возросла.

Хотя формально запрет военного времени на натурализацию отменен не был, Министерство внутренних дел одобрило несколько прошений о натурализации, с которыми обратились частные лица и небольшие группы [513]. Правительство также расширило политику дарования иммунитета славянским подданным враждебных держав. Наиболее значительным в этом отношении оказалось принятое 27 июня 1917 года решение, полностью освободившее польских подданных неприятельских государств от санкций, за которым 1 августа последовало еще одно – даровавшее подобный иммунитет чехам и словакам [514].

Война стала поворотным пунктом в истории российского гражданства. Блокада и военные действия в сочетании с политическим курсом делали границу такой непроницаемой, какой она не была на протяжении по меньшей мере полувека. И натурализация, и денатурализация были, по сути дела, запрещены. Власти депортировали, интернировали иностранцев, принадлежавших к враждебным государствам, и национализировали их собственность, тем самым фактически навсегда исключая этих людей из российского общества. Для подданных государств-противников меры военного времени означали отмену ключевого принципа эпохи Великих реформ, согласно которому иностранцы были перед лицом закона равны в правах с российскими подданными. Эти меры также привели к появлению категорий гражданского населения, лишенных самых основных прав. Как показало время, подобные политические лейтмотивы и тенденции имели гораздо больше общего с политикой большевиков, чем с беспрецедентными, но недолговечными революционными декларациями Временного правительства.

По словам Сергея Кишкина, специалиста в области закона о гражданстве ранней советской эпохи, «Октябрьская революция вместе со всеми другими реквизитами Российской империи отправила в музей древностей и „подданство“… Подданство „Российской империи“ и подданство буржуазной республики Временного правительства сменилось советским гражданством» [515]. Однако в действительности, хотя в большевистской политике гражданства и в самом деле присутствовали революционные элементы (в том числе ее классовая основа и подход к решению женского вопроса), в других отношениях новая власть вернулась к дореформенным процессуальным нормам, связанным с подданством. Если важнейшим отличием подданства от гражданства является то, что последнее определяется как политическая система, все члены которой более или менее равны между собой в правах и обязанностях, то расцвет гражданства пришелся на период пребывания Временного правительства у власти. И напротив, понятие гражданства было полностью отвергнуто большевиками, создавшими новую систему сепаратных сделок с различными подгруппами населения и переведшими миллионы людей в разряд лишенцев (лиц, лишенных прав гражданства), – невиданный со времен крепостного права чрезвычайный статус подданного, имеющего лишь обязанности. Большевики также возродили и ввели старинные запреты на эмиграцию, прежде десятилетиями размывавшиеся и гораздо менее строго соблюдавшиеся.

Но большевистская политика гражданства была отнюдь не просто возвращением к старорежимному подданству. Ее глубокое отличие заключалось в отказе от прежних целей демографической политики: увеличения и удержания населения в стране, формирования его этнического и религиозного состава и оперативной реакции на взлеты и падения рынка рабочей силы. Как отметила Гольфо Алексопулос, «советская политика гражданства не руководствовалась непосредственно экономическими соображениями или заботой о численности населения, недостатке рабочей силы либо иммиграции. Во главу угла скорее ставилась политическая власть» [516]. После краткого периода, когда приоритетными были цели революционного интернационализма и классовой войны, сформировался тот принцип политики гражданства, которого власти придерживались на протяжении большей части истории Советского Союза: создание, сохранение и защита преимущественно автаркического единого государства. К концу 1920-х годов государство развило беспрецедентную способность контролировать свои границы и пересечение их населением, сделав решительные шаги к преодолению традиционно глубокого разрыва между политическими намерениями и реальной практикой. Советское государство создало одну из самых прочных и наиболее строго охраняемых границ гражданства в мировой истории.