Эрик Лор - Российское гражданство - от империи к Советскому Союзу

Равным образом, налагая ограничения на использование и приобретение земли иностранцами и натурализовавшимися иностранцами, власти продолжали поощрять иммиграцию в города. Несмотря на новые опасения по поводу демографического состава населения и в целом подозрительное отношение к иностранцам в 1880-х годах, модернизация оставалась первоочередной задачей, и Министерство финансов пользовалось значительным влиянием, которое часто употребляло для того, чтобы помешать попыткам Министерства внутренних дел ограничить иммиграцию в города. Россия продолжала стремиться к импорту квалифицированной рабочей силы и капитала для проведения индустриализации. Своего рода международная конкуренция за дешевую рабочую силу в промышленности, а также за квалифицированных рабочих и управляющих подталкивала Россию к проведению двойственной иммиграционной политики. С одной стороны, эта политика препятствовала мигрантам, надеявшимся получить землю, а с другой – поощряла тех, кто искал работу в промышленном секторе или надеялся заняться предпринимательской деятельностью в городе. Такая же двойственность была характерна для Германии – да и для всего мира. И опять-таки невозможно объяснить проводившуюся Россией политику лишь внутриполитическими факторами.

На протяжении большей части российской истории власти поощряли иммиграцию и натурализацию и были решительно в них заинтересованы, но масштабы этих процессов оставались сравнительно небольшими. Когда же объем иммиграции на Дальнем Востоке возрос, власти резко ограничили натурализацию, чтобы иметь возможность и дальше ввозить в страну дешевую рабочую силу. В целом традиционный принцип «Привлекай и удерживай» во многих отношениях продолжал характеризовать российскую политику, даже несмотря на введенные в конце XIX века ограничения.

В эпоху Великих реформ Россия изменила положение иностранцев, даровав им многие новые права и защиту – в надежде привлечь их к участию в российской модернизации и индустриализации. Эти реформы накрепко связали иммиграционную политику со стратегиями российской модернизации и индустриализации. Такая тесная связь обычно провоцировала внутри страны противодействие иммигрантам и иностранцам. Попытки привлечь иностранцев оказались в какой-то мере успешными. В целом же эмиграционная политика была направлена на удержание населения в стране, но летопись ее успехов в этом отношении оказалась гораздо менее безоблачной.

Мало найдется стран, где традиция противодействия эмиграции и денатурализации имела бы столь глубокие корни, как в России. Нехватка людей оставалась фундаментальной проблемой на протяжении большей части российской истории. Основные административные институты в стране формировались ради выполнения важнейшей задачи: удерживать крепостных, солдат, служилых людей и купцов в рабстве или на царской службе. Крепостное право развилось как способ удержания на месте рабочей силы, которую служилая знать могла бы эксплуатировать. До освобождения крестьян для большинства крепостного населения эмиграция была чем-то невообразимым. Цари строго контролировали служилое дворянство. Сложная система коллективной ответственности, заложничества, денежных штрафов и наград была разработана, чтобы помешать дворянам бежать в другие страны. Отъезд из империи без разрешения царя строго запрещался, и исключения были редки. Иностранцы на иностранных судах, заходивших в российские порты, проводили бóльшую часть торговых операций. Даже тем иностранцам, которые приехали в Россию ради поступления на царскую службу, подчас не дозволялось уехать.

Разумеется, официальная политика не могла полностью положить конец эмиграции. Во-первых, крестьяне постоянно бежали в степь, к казакам, а дворяне в XVII веке нередко переходили на службу к правителям соседних стран. И беглые крестьяне, и эти служилые дворяне официально считались не эмигрантами, а преступниками, виновными в серьезном правонарушении – побеге. Отправной точкой для них являлась не граница, а разрыв уз, связывавших их с помещиком или царем. Между Россией и близлежащими странами были заключены договоры о выдаче беглецов, спасавшихся от воинской повинности или крепостной зависимости. И хотя соседи иногда радушно принимали лиц, бежавших из Российской империи, цари, безусловно, не расценивали это перемещение как эмиграцию и продолжали считать таких лиц российскими подданными. Наказание для дворян, без разрешения отбывших за границу, могло включать конфискацию земельных владений и собственности. Для представителей низших слоев общества кары варьировались: от телесного наказания и возвращения к хозяину – до ссылки в Сибирь. Даже после освобождения крестьян отсутствие в стране более пяти лет без специального разрешения рассматривалось как преступление, эквивалентное побегу и влекущее за собой уголовное наказание или – для представителей среднего и высшего класса – утрату социального статуса [318].