Эрик Лор - Российское гражданство - от империи к Советскому Союзу

Российская реакция на немецкие депортации 1884–1886 годов была обусловлена этим историческим контекстом. Декрет от 1 ноября 1886 года (изданный в разгар немецких высылок) позволял губернаторам западных провинций в каждом конкретном случае самостоятельно решать, следует ли разрешить покупку земли в этом регионе. Губернаторы получали возможность отказать полякам-иностранцам (или полякам – российским подданным, прибывшим из Германии) в праве покупать землю. Затем указ от 14 марта 1887 года запретил иностранным подданным покупать, арендовать или каким-то образом получать земельную собственность в Киеве, Подолье и на Волыни; единственным исключением явилось наследование земли [270]. Хотя эти меры были в значительной степени направлены против немецких колонистов, важно помнить и о более широком контексте. Закон этот не являлся просто антинемецким, как его часто изображают. Будь так, сходные ограничения были бы наложены на провинции Южной Украины, где немецкое землевладение представляло еще бóльшую проблему, чем в Киеве, Подолье и на Волыни. То была не только специфически антинемецкая, но общая, нативистская по своей природе мера против иммигрантов, что подтверждается отказом исключить чехов – в остальных случаях пользовавшихся поддержкой – из числа иностранных подданных [271]. Кроме того, это была мера, направленная именно на решение земельного вопроса. Хотя военные и чиновники Министерства внутренних дел несколько раз предлагали ограничить приток иностранцев в города, Министерство финансов эффективно препятствовало такому расширению ограничительных мер – из-за экономического краха, который вызвали бы подобные действия [272]. В то время Министерство финансов было способно проводить собственную политику, предполагавшую селективное обложение импортируемых товаров тарифами при продолжающемся поощрении широкого использования высококвалифицированных иностранных рабочих и управляющих [273].

Принятый закон существенно замедлил иммиграцию иностранных подданных в вышеназванные провинции. Он также спровоцировал рост числа натурализаций, поскольку иммигранты торопились получить гражданство, чтобы избавиться от наложенных на них ограничений (к 1895 году 166 000 из 199 000 «колонистов» на Волыни были российскими подданными) [274]. Волынский губернатор с удивлением обнаружил, что иммиграция в его провинцию продолжается, но теперь туда приезжают не иностранцы, а натурализованные иммигранты из Царства Польского. Все более напряженные отношения с Германией на международной арене и в военной области только прибавляли убедительности доводам военных министров и министров иностранных дел, призывавших к ограничению иммиграции. Результатом стал мартовский указ 1892 года, запретивший «всем иностранным выходцам, в том числе и принявшим русское подданство», селиться в сельской местности на Волыни, близ Киева и в Подолье, а также покупать или арендовать там землю.

Эти указы и правила были встречены повсеместным сопротивлением и изобретением новых способов уклонения от предписаний. Многие поляки и иммигранты находили подставных лиц, не подпадавших под ограничения, и платили им за то, что те становились формальными владельцами земли. Натурализованные родственники подписывали документы на право собственности за свою иностранную родню. Чиновникам было известно это, однако подтвердить применение подобных уловок и положить им конец было очень сложно [275]. Но еще более важно, что российские землевладельцы не желали терять надежных арендаторов, и губернатор Волыни начал осознавать, что, если настаивать на выполнении указа 1892 года, это может привести к экономическому краху. Поэтому в 1895 году власти пошли на попятный, освободив от выполнения указа всех российских подданных, уже проживавших в провинции на момент его принятия. Запрет на приобретение новых земель и иммиграцию был сохранен для иностранцев и жителей Царства Польского. Однако Совет министров отклонил просьбу губернатора Волыни о депортации 26 000 еще не натурализовавшихся иммигрантов в случае, если они не сделают этого в назначенный срок [276]. В конце концов попытки сдержать «наплыв иностранцев» в западные области привели к серьезному ограничению немецкой иммиграции на сельскохозяйственные земли близ Киева, на Волыни и в Подолье, причем достигнуто это было скорее посредством ограничения прав иммигрантов на покупку земли, чем ужесточением пограничного контроля и визового режима.