Уильям Дэбарс - Модель Нового американского университета

Сегодня в США порядка 5 тыс. вузов, но Фонд Карнеги лишь 108 из них классифицирует как крупные исследовательские университеты. Еще около сотни университетов с менее внушительными исследовательскими портфолио отнесены ко второй группе исследовательских университетов [64] Здесь мы придерживаемся последней классификации Фонда Карнеги по улучшению преподавания, согласно которой учебные заведения, отнесенные к группе «университетов с обширной исследовательской программой», подразделялись на категорию «очень высокий уровень исследований» (RU/VH: «research university / very high research activity») и категорию «высокий уровень исследований» (RU/H: «research university/ high research activity»). В общей сложности 108 были отнесены к первой категории (RU/VH) и еще 99 вузов – ко второй категории (RU/H). Подробнее о методологии, которая включает анализ совокупных расходов на исследования и расходов в расчете на численность профессорско-преподавательского состава (ППС) и студенческого контингента см.: . Общее число вузов, аккредитованных присуждать образовательную квалификацию, включая вузы с двухгодичными образовательными программами, по состоянию на 2011/2012 уч. г., составило4706. См. об этом: Snyder T.D., DillowS.A. Digest of Education Statistics 2012 (NCES 2014–2015). Washington, DC: National Center for Education Statistics; Institute of Education Sciences; U.S. Department of Education, 2013. P. 309. . Университеты первой группы лидируют в авторитетных международных рейтингах академической продуктивности, что указывает на уважение, каким они пользуются в мире. Они неизменно занимают 17 мест в топовой «двадцатке» в авторитетном Шанхайском рейтинге университетов мирового класса (его составляет Шанхайский университет Цзяо Тун) и 14 мест топ-20 в рейтинге лучших университетов мира по версии Times Higher Education (THE) [65] Журнал The Economist назвал Шанхайский рейтинг (ARWU – Academic Ranking of World Universities) «самым авторитетным международным рейтингом». Рейтинг рассчитывается на основе объективных показателей: число лауреатов Нобелевской или Филдсовской премии (20 %), число высокоцитируемых исследователей (20 %), число статей, опубликованных в журналах Nature и Science (20 %), число статей, проиндексированных в Science Citation Index – Expanded itation Index (20 %), и взвешенный показатель названных индикаторов в расчете на одного сотрудника (10 %). . Число международных студентов, стремящихся поступить в американские колледжи и университеты, свидетельствует: мир осознал, что эти вузы открывают возможности, недоступные где-либо еще. Нет нужды добавлять, что все университеты, занимающие топовые позиции в рейтингах, относятся к группе исследовательских; Джонатан Коул убедительно описывает, чем цели данного институционального типа отличны от целей университетов, ориентированных в большей степени на преподавание:

Да, трансляция знаний остается главной миссией наших университетов, но не это делает их лучшими в мировом высшем образовании. Мы лучшие потому, что наши ведущие университеты производят огромную долю важнейших открытий в области фундаментальных знаний и прикладных исследований в глобальном масштабе. Их отличают и делают предметом зависти всего мира именно качество проводимых исследований и система, инвестирующая в молодых и помогающая им сделать отменную научную карьеру [66] Cole J.R. The Great American University. P. 5. .

Помимо осуществления их роли в формировании будущих поколений ученых страны и лидеров в каждой из сфер человеческой деятельности, группа исследовательских университетов выступала главным источником, обеспечивавшим открытия и инновации, необходимые для экономического роста и социального развития на всех уровнях глобальной экономики знаний. Геолог по образованию, Фрэнк Роудс сопоставляет нашу историческую зависимость от природных ресурсов с новой парадигмой распространения знаний, характерной для нескольких последних десятилетий:

Сегодня благосостояние страны и ее будущее более не ограничены лишь ее «исходными данными» (географическим расположением, населением, природными ресурсами). Основным двигателем стало знание, а наука и техника – его движущая сила. Экономическое процветание, энергоресурсы, производственные мощности, состояние здоровья населения, общественная и военная безопасность, качество окружающей среды – все это и многое другое будет зависеть от знания [67] Rhodes R.A. Creation of the Future. P. 229. .

В отличие от угля, знание – ресурс возобновляемый: «В отличие от других ресурсов, чьи использование и инвестиции связаны законом убывающей прибыли, знание – аутокаталитично, и лишь растет в руках его пользователей; расширяет, даже в процессе применения, диапазон своей практической полезности; приумножается, если им владеют многие, и лишь совершенствуется в сомнениях, трудностях и спорах». По определению нобелевского лауреата экономиста Джозефа Стиглица, знание – общественное благо [68] Stiglitz J.E. Knowledge as a Global Public Good // Global Public Goods: International Cooperation in the Twenty First Century / ed. by I. Kaul, I. Grun-berg, M. Stern. Oxford: Oxford University Press, 1999. , а его экономический эффект, в особенности научные открытия и технологические инновации («дары Афины», как назвал их историк экономики Джоэль Мокир), выступает важным коррелятом научных исследований (мы вернемся к этому тезису в главе 4) [69] Mokyr J. The Gifts of Athena: Historical Origins of the Knowledge Economy. Princeton, Np Princeton University Press, 2002 (рус. пер.: Мокир Дж. Дары Афины. Исторические истоки экономики. М.: Изд-во Ин-та Гайдара, 2012 ). .