Штефан-Людвиг Хоффманн - Социальное общение и демократия. Ассоциации и гражданское общество в транснациональной перспективе, 1750-1914

В настоящем обзоре будет сделана попытка наглядно представить переплетенные между собой истории (entangled history, histoire croisée) Соединенных Штатов, Великобритании, Франции, немецких государств, включая Австро-Венгрию, а также России, сфокусированные на феномене общественных ассоциаций. В отличие от социально-исторического сравнения в строгом смысле двух или более национальных сообществ (которое в столь кратком обзоре все равно было бы невозможно реализовать), общественные ассоциации не будут ограничены прокрустовым ложем идеальных типов и путей модернизации Запада [22] Ср.: Haupt H. G., Kocka J. (Hrsg.), Geschichte und Vergleich. Frankfurt, 1996; а также критику у Espagne M . Sur les limites du comparatisme en histoire culturelle // Genèse. T. 17. 1994. P. 102–121; Paulmann J . Internationaler Vergleich und interkultureller Transfer. Zwei Forschungsansätze zur europäischen Geschichte des 18. bis 20. Jahrhunderts // Historische Zeitschrift. Bd. 267. 1998. S. 649–685; Werner M., Zimmermann B . Vergleich, Transfer, Verflechtung. Der Ansatz der Histoire croisée und die Herausforderung des Transnationalen // Geschichte und Gesellschaft. Jg. 29. 2002. S. 607–636; Conrad S., Randeria S . Geteilte Geschichte. Europa in der postkolonialen Welt // Idem . (Hrsg.), Jenseits des Eurozentrismus. Postkoloniale Perspektiven in den Geschichts- und Kulturwissenschaften. Frankfurt, 2002. S. 9–49. . Соотношение с западными идеями и практиками, как и различение «цивилизованного» и «отсталого» само по себе исторично и не может быть универсальным масштабом [23] Ср., например, интересный польский случай: Walicki A . Poland between East and West. The Controversies over Self-Definition and Modernisation in Partitioned Poland. Cambridge, 1994; Jedlicki J . A Suburb of Europe. Nineteenth-Century Polish Approaches to Western Civilization. Budapest, 1999; или дискуссию об «особом пути» Германии, об этом: Trentmann F. Introduction // Idem . (Ed.), Paradoxes of Civil Society. New Perspectives on Modern German and British History. Providence, 2000. P. 3–45. . Цель – не выявлять резких, безусловно имевших место национальных различий, которые бросались в глаза уже людям тогдашней эпохи и подчеркивались ими в процессе национализации европейских обществ в течение XIX века. Наша задача, напротив, – проследить удивительный феномен социальной практики, который возник в различных странах и регионах, отчасти на основе общих идейных влияний, и который мог тем не менее привести к различным политическим последствиям [24] Схожим образом строит свою аргументацию и Даниэль Роджерс в своем образцовом транснациональном исследовании социальной политики: «By masking interdependencies between nations, freezing historically contingent processes into ideal types, and laying across them a grid of social and political characteristics, the method of comparison throws a powerful light on differences. ‹…› Atlantic-era social politics had its origin not in its nation-state containers, not in a hypothesized „Europe“ nor an equally imagined „America“, but in the world between them». Rodgers D. T . Atlantic Crossings. Social Politics in a Progressive Age. Cambridge (Mass.), 1998. P. 5. .

Такая попытка реконструкции общественных ассоциаций в их транснациональном взаимодействии нуждается по меньшей мере в трех оговорках:

1. Границы для обзора создает состояние исследований. Тезис о том, что общественные ассоциации представляют собой визитную карточку либеральности и цивильности американского (и английского) общества в отличие от континентально-европейских, – в основе долгой традиции и богатого спектра исследований об ассоциациях в англосаксонских странах. Представляется неправильным не учитывать общественные ассоциации, чтобы сконструировать автохтонную «европейскую историю». Говоря о нравственно-социальном значении ассоциаций, Токвиль и его современники с континента всегда имели перед глазами американское и английское общество.

Однако начиная с 1970-х годов историки Франции и Германии подвергли ревизии бытовавший ранее тезис о том, что общественные ассоциации не играют роли для социальной истории. Начиная с 1990-х годов исследования Габсбургской монархии и Российской империи открывают собственную динамичную историю ассоциаций и ставят вопрос о значении традиций гражданского общества в государствах, которые существовали не в форме буржуазных обществ [25] Ср. среди прочего два сборника: Bermeo N., Nord P . (Eds.), Civil Society Before Democracy. Lessons from Nineteenth-Century Europe. Boston, 2000; Hildermeier M. u. a . (Hrsg.), Europäische Zivilgesellschaft in Ost und West. Begriff, Geschichte, Chancen. Frankfurt, 2000; а также Bradley J . Subjects into Citizens. Societies, Civil Society, and Autocracy in Tsarist Russia // American Historical Review. Vol. 107. 2002. P. 1094–1123. . И именно потому, что исследования здесь только начались, центрально- и восточноевропейскому развитию следует уделить особое внимание. В то же время в таком обзорном труде невозможно полностью устранить диспаритет. Исследовательская литература на пути с Запада на Восток становится не просто более скудной, – отсутствуют обобщающие работы по ассоциациям отдельных национальных обществ (то же самое, к примеру, по Соединенным Штатам), которые охватывают всю эпоху целиком. Практически не существует также отдельных работ по транснациональному трансферу идей и социальных практик культуры социального общения.