Андрей Курпатов - Что такое реальность? Концепт

Производя новые и новые представления о реальности, нам кажется, что мы увеличиваем своё знание. Но на самом деле речь идёт лишь о банальной инфляции.

Это всё равно, что сделать бесконечное количество фотографий одного и того же человека, а потом сказать, что у нас есть бесконечное количество фотографий людей. Из этого можно, вроде бы, заключить, что раз у нас есть бесконечное количество фотографий людей, то значит, у нас есть фотографии всех людей.

Это очевидный абсурд, но заметить подобную ошибку крайне непросто.

Осуществляя «реконструкцию реальности», мы должны понимать, что невозможно получить достоверный «снимок» реальности (некое идеальное представление о ней).

Нет, мы лишь находимся во взаимодействии с ней, а не «наблюдаем» её со стороны. Меняя своё положение в ней, мы можем обнаруживать новые и новые факты, и этого вполне достаточно.

Но было бы ошибкой надеяться, что, собрав «все факты», мы получим целостное и исчерпывающее видение ситуации. Проблема в том, что нет «всех» фактов, есть лишь наши единичные опыты в ней.

«Реконструкция» не позволяет нам увидеть образ ситуации (некую целостную картинку), она лишь предлагает решение – возможное действие.

Задача не в том, чтобы описать ситуацию, а в том, чтобы занять в ней более выгодное положение (много более выгодных положений).

Если вернуться к образу «множества фотографий», то принцип «реконструкции реальности» исходит из того, что «человек» (реальность) у нас только один, а снимок, на котором он мог бы «поместиться» весь и целиком, невозможен (таковы необходимые вводные ограничения).

Множество фотографий этого «человека» (реальности, ситуации) – это множество разных фотографий того же самого. По сути, мы создаём таким образом большой пазл, состоящий из отдельных фотофрагментов.

Чем больше плотность кадров, тем точнее будет наша реконструкция.

Занимаясь реконструкцией реальности, мы вряд ли сможем получить некий «парадный портрет» реальности (ситуации). Но вот информативность этого изображения окажется на порядки выше любого единичного кадра.

Если мы имеем все возможные фотографии «человека» внутри и снаружи, изображение вряд ли покажется нам «красивым», и оно, надо полагать, не будет выглядеть «целостным» (не сможет быть схвачено нами как единый образ), но оно будет действительно информативным.

Мы инстинктивно ищем некий целостный образ. Мы ищем этой «ясности», этого «понимания» по одной причине – в целях организации собственного действия [© В. Кёлер, М. Вертгеймер, К. Коффка].

Создание нашей психикой целостных образов отдельных фрагментов реальности – не более чем техническая уловка. Это не вопрос действительного исследования или познания.

Стул не интересует нас как набор единичных фактов, он интересует нас как функция стула. Прочие детали ситуации для нас лишние, и мы легко их игнорируем, фиксируясь на привычном употреблении стула как стула.

Мы как бы аппроксимируем фактологию до функции, сворачиваем многообразие в единство вокруг потребного функционала. Эту тактику нельзя не признать целесообразной, но она ущербна, если мы пытаемся ухватить реальность такой, какая она есть.

Эволюционно подобная тактика вполне оправданна (и подкрепляется на физиологическом уровне [© В. Шульц]): ограниченное количество целей предполагает и ограниченный набор вариантов реагирования, а это значит, что и весь внешний стимульный ряд должен быть организован под эти варианты реагирования. Иное понятно, было бы просто бессмысленным.

Так, например, если я могу усвоить какую-то определённую пищу, то весь мир распадается для меня по этому признаку на съедобное и несъедобное. Если кто-то другой может рассматривать меня как пищу, то весь мир делится для меня на тех, кто может хотеть меня съесть, и тех, кто не будет хотеть этого.

В основе, понятно, всегда лежит некая условная «цель» (физическое выживание, например), в соответствии с которой и определяется тот способ, которым я организую представление о себе самом и об окружающем меня мире.

Но и вся информация, с которой я имею дело, дана мне лишь через этот фильтр: мне не нужна просто информация о мире, мне нужно представление о нём, удобное для реализации моих целей.

Таким образом, формирование «карт» реальности, то есть моделей сборки индивидуальных образов реальности (представлений), есть интегрированная в нас биологическая (нейробиологическая) функция.