Андрей Курпатов: Что такое реальность? Концепт

Только принципиальное признание того факта, что реальность не имеет никаких «естественных» границ, что все они нами придуманы, умозрительны, мнимы, открывает перед нами принципиально новую возможность обретения себя в реальности с помощью мышления.

Речь, таким образом, должна идти, в некотором смысле, о дегуманизации познания – то есть, об изъятии и устранении «познающего» из того способа, каким мы организуем своё знание о реальности. Разумеется, речь не идёт о физическом устранении человека, но лишь об устранении его привилегированного статуса – «того, кто может познать».

Идея убрать «познающего», «наблюдателя» из логики познания может казаться абсурдной – мол, зачем тогда это всё, если мы устраняем из уравнения нас самих?

Это важно понять: мы-реальные (что бы это ни значило) неустранимы, а вот наши представления о себе как о «познающих», «наблюдателях» и «мере всех вещей» – это как раз чистой воды иллюзия и заблуждение (что я, в частности, и попытаюсь показать в этой книге).

При всём желании мы не можем вычеркнуть себя из действительности (это и правда нелепо), но мы можем увидеть и признать мнимость некоего собственного, выдуманного нами статуса, а также и принципиальную невозможность соответствующего функционала.

Ирония в том, что, изгоняя мнимого «себя» из этого уравнения, мы обретаем действительных себя – то, чем мы являемся на самом деле. Потому что, конечно, мы не можем бытийствовать в реальности как представление о себе, но только в качестве себя-действительных.

Если же это действительное спрятано, экранировано представлением о «я», то оно и не функционально.

Чтобы мы ни делали, мы есть – реальны в реальности. Но важно то, каким образом организованы эти отношения нас и реальности: это могут быть отношения реальности, а могу быть мнимые отношения – как представление об отношениях.

Вообразите нарисованный на бумаге молоток и настоящий гвоздь – это наше типичное положение в отношении реального: представление против действительного.

Если мы хотим быть эффективными в реальности, мы должны быть реальным, а не нарисованным молотком. Мы должны быть самой этой реальностью, а не фикцией, пусть и с безграничными, но выдуманными возможностями (например, познания).

Да, наш мозг – это тот единственный ресурс, которым мы обладаем. Вопрос в том, как мы его используем.

По сути речь идёт о некоем инструменте, от использования которого зависит и наш урожай в реальном. Быть может, он и не идеальный – этот инструмент, и ограниченный, – но всякий действительный молоток, в отличие от нарисованного, можно использовать с толком (хотя можно и потерять в собственном гараже).

Устранение «познающего» – лишь способ условного снятия иллюзорных границ (той пунктирной сетки, которую мы набрасываем на реальность, желая внести в неё некоторую определённость). Это ещё не решение проблемы. Освобождение мозга от этих пут – лишь исходный пункт и точка отсчёта.

Избавляясь от «познающего» («наблюдателя»), мы вовсе не лишаемся тех расчётных мощностей, которыми обладаем благодаря функциональности нашего мозга.

Наш мозг был создан эволюцией для организации фактов действительности, и не его вина в том, что мы использовали эту его функцию не по назначению (переориентировав её с фактов действительности на игру с представлениями о ней).

В конце концов, мы же способны сократически признать собственное незнание – «я знаю то, что ничего не знаю», – даже если всё кажется нам понятным и очевидным. Пусть это и интеллектуальная уловка, но она работает как средство обнаружения новых фактов.

То есть теоретически мы можем устранить себя как цензора, самовольно определяющего ценность и состоятельность фактов реальности в угоду предзаданному результату («потребному будущему», как сказал бы П. К. Анохин), цензора, решающего, что следует считать фактом реальности, а что – нет.

Пусть это не может быть системным решением, и пусть это случается лишь в единичном моменте, но это работает.

Важно, что подобная аннигиляция «нас» вовсе не лишает нас того ресурса, которым обладает наш мозг. Напротив, он делает этот ресурс куда более функциональным – мы уже не так детерминированы прошлым опытом, концептуальным аппаратом и т. д.

То есть, устраняя нашего «знайку», мы вовсе не превращаемся в «идиотов», мы лишь перестаём видеть в реальности то, что хотим, и можем увидеть в ней то, что в ней действительно происходит.