Олег Андреев - Учимся быть внимательными

Старик продолжал сидеть, словно не замечая никого вокруг.

«Смотрите, смотрите, туда, на дерево», — прозвучал крик мисс Мери. Мы все повернули головы в указанном направлении. И в самом деле, поверхность кроны дерева, под которым сидел факир, нежно переливаясь, медленно поплыла в мягком лунном свете, а само дерево начало постепенно таять и терять свои очертания.

Вскоре перед нашим изумленным взором сама собой возникла волнующая поверхность моря. Затем вдали появился белый пароход, густой темный дым валил из двух его труб. Он быстро приближался к нам, рассекая волны. К великому нашему изумлению, мы узнали в нем наш корабль. Шепот пробежал среди нас, когда мы прочитали на корме золотыми буквами написанное название нашего корабля: «Луиза». Но сильнее всего поразило нас, что мы увидели на корабле самих себя. Но вот что было особенно поразительно — я видел не только самого себя, но в то же время и всю палубу корабля, вплоть до мельчайших деталей, как будто с высоты птичьего полета. Я видел одновременно себя среди пассажиров и матросов, работающих на другом конце корабля, и капитана в его каюте. И все мои спутники одновременно со мной, каждый по-своему, были сильно взволнованы увиденным.

Восточная «духовность» ни в коей мере не ограничена такими медиумическими трюками, которые демонстрировал этот факир. Тем не менее вся сила, дарованная тем, кто практикует восточные религии, берет начало в том же феномене медиумизма, главной характеристикой которого является пассивность перед «духовной» реальностью, помогающая человеку войти в контакт с «богами» нехристианских религий. Этот же феномен наблюдается и в восточной медитации.

Стоп-упражнение обязательно для всех студентов Института магов. При этом упражнении по команде «Стоп» или по заранее установленному сигналу Каждый студент должен мгновенно остановить всякое движение, какое бы он ни делал и в каком бы положении он ни был. Посреди ритмических движений или в обычной жизни института, на работе или за столом он не только должен остановить свои движения, но должен сохранить выражение лица, улыбку, взгляд и напряжение мускулов своего тела в таком же состоянии, как они были при команде «Стоп». Он должен удерживать взгляд на той самой точке, на которую ему случилось смотреть в тот момент, когда последовала команда. В состоянии остановленного движения студент должен также задержать и течение своих мыслей, не допуская, появления каких бы то ни было новых мыслей. Он должен сосредоточить все свое внимание на наблюдении мускулов в разных частях своего тела, переводя внимание от одной части тела к другой, стараясь, чтобы напряжение мышц не менялось — не усиливалось и не ослабевало.

У человека, задержавшегося таким образом и остающегося неподвижным, нет позы, есть только движение, прерванное в момент перехода от одного мгновенного положения к другому.

Обычно мы переходим от одного положения к другому так быстро, что не замечаем поз, которые принимаем при этом переходе. Стоп-упражнение дает нам возможность видеть и чувствовать наше собственное тело в таких положениях, которые совершенно непривычны и, казалось бы, неестественны для него.

Каждая раса, каждая нация, каждая эпоха, каждая страна, каждый класс и каждая профессия имеют свой собственный набор типовых положений тела, от которого нельзя отступать и который представляет собой особый стиль данной эпохи, расы или профессии, т. е. стереотип.

Каждый человек согласно своей индивидуальности усваивает некоторое число поз из этого «положенного» набора мимики и пантомимики, и каждый человек имеет свой собственный, очень ограниченный репертуар поз. Это легко можно видеть, например, в плохом драматическом искусстве, когда артист, привыкший механически представлять стиль и движения одной расы или одного класса, пытается изобразить другую расу или класс. То же можно наблюдать в иллюстрированных газетах, где мы нередко можем видеть жителей Востока с движениями и в позах английских солдат или крестьян с движениями и в позах оперных певцов.

Стиль движений и поз каждой эпохи, каждой расы и класса неразрывно связан с характерными формами мысли и чувства. А они так тесно связаны, что человек никогда не может изменить ни образ своих мыслей, ни чувствований, не изменив одновременно с этим репертуар своих поз.

Формы мысли и чувства можно было бы назвать позами мысли и чувства. Каждый человек имеет точно определенное число интеллектуальных и эмоциональных, а также и двигательных поз, и все его двигательные, интеллектуальные и эмоциональные позы связаны между собой. Таким образом, человек никогда не может выйти за пределы своего собственного репертуара интеллектуальных и эмоциональных поз, не изменяя при этом репертуара своих двигательных поз.