А. Степанов - Число и культура

13 Помимо упомянутых Грузии, Азербайджана, Казахстана, тетрарность, похоже, просвечивает и в Украине. Ген. директор Института системных исследований и социологии Е.Черепанов утверждает: "Когда речь идет о сегодняшней Украине, можно говорить по меньшей мере о трех ее составляющих: Западная и Восточная Украина, а также – Новороссия" [372]. Одна из частей последней, Крым, при этом оказывается обособленной: географически (полуостров, соединенный с материком тонким перешейком), исторически (до 1783 г. здесь располагалось вассальное от Турции Крымское ханство; лишь в 1954 г. Крым выведен из РСФСР и передан УССР), политически (и прежде, и ныне единственная в республике автономия). Традиционная трехчастность имеет явную склонность к четырехчастности. Как и в ряде других случаев, строение 3 + 1 предметно меняется в зависимости от герменевтической проекции. С одной стороны, Западная Украина, бывший лимес Австро-Венгрии, позже других попавшая в границы общего с Россией государства, контрастно выделяется на фоне остальных областей, здесь наиболее сильны националистические и прозападные настроения, т.е. именно ей должно быть отведено место "четвертой". По другому признаку на ту же семантическую позицию претендует Крым, оказавшийся, повторим, в политической юрисдикции Киева только в 1954 г. В автономии остры сепаратистские тенденции, сопротивление распространению украинского языка и даже лозунги о возвращении в состав России. Однако нас, как всегда, интересуют не столько интерпретационные вариации, сколько сам факт М = 4.

14 Збигнев Бжезинский в книге "Геостратегия для Евразии" видит будущее России в расчленении даже "с запасом", на три части: европейскую, сибирскую, дальневосточную, – объединенные в "свободную конфедерацию", см. [161]. Мечтать не вредно, хотя, по-видимому, не всегда продуктивно, когда в научные концепции проникает чересчур много личного.

15 Даже если таких основополагающих коллективных акторов на политической арене не один, а, скажем, два, как в случае гражданской войны, то в конце концов (по окончании войны) все равно остается один, и нас как раз интересует не переходный процесс как таковой, а результат ("результат гражданской войны"), политические формы, которые сохранятся или возникнут по ее окончании. При этом даже в ходе гражданской войны каждая из противоборствующих сторон полагает себя единственно правомочной, т.е. в интенции в любом случае актуализирован единственный актор: "народ".

16 Нет нужды изменять эти строки, написанные до военных действий 1999 – 2000 гг. Очевидное отличие характера второй военной кампании от первой, в сущности, нимало не отменяет сказанного: по окончании войны все равно начнется политическое урегулирование, и если в его процессе на Кавказе не будет образован признанный "четвертый элемент", погасить конфликт не удастся. Он останется хронической язвой на теле России и СНГ, пока действующее политическое строение не придет в соответствие с реалиями общественного сознания ("особенность" и "обособленность" четвертого звена). Чечню надолго не уложить в общее ложе Российской Федерации – в тем большей степени, чем больше было насилия (вариант "окончательного решения вопроса" можно и не рассматривать: не та эпоха на дворе, участие мирового сообщества, да и у самой России не хватит духа на это). Даже если во главе нового режима будут поставлены устраивающие Москву руководители, республику придется наделить беспрецедентными правами (иначе население не успокоится). В отличие от дудаевского периода, в годы правления Масхадова была совершена-таки одна роковая ошибка: исламский фундаментализм, шариатское правление действительно неуместны в будущем евразийском блоке, не могут устроить никого ни из окружения Чечни, ни на Западе. Поэтому такой конкретный режим обречен, однако без политически нестандартного места Чечни или Северного Кавказа в целом проблему не решить. Не мытьем, так катаньем на Кавказе устанавливается кватерниорная структура, напомним: Азербайджан, Армения, Грузия и неуклонно пробивающийся, как трава сквозь асфальт, четвертый элемент.

17 Напомним, что, по мнению А.К.Франка, у Центральной Азии и Кавказа, в случае их отдельного существования, нет иных перспектив, кроме превращения в безнадежную экономическую периферию мира, "африканизации" [348, c. 15].

18 В рамках империй метрополия располагает полной собственной идентичностью и помимо колоний, до их приобретения, последние суть нечто "дополнительное", именно "владения".