А. Степанов - Число и культура

На фоне соседнего, юго-восточного ансамбля (Румыния, Болгария, Греция, Кипр), культурная идентичность которого опирается на общую веру, православие, но этнически разнородного, югославский ансамбль демонстрирует обратную картину: этнолингвистическая однородность и конфессиональная гетерогенность. В таком контексте едва ли возможно считать случайностями как объединение южнославянских народов в одно государство в 1918 г., так и его распад в 1991. Впрочем, воздержимся от чрезмерной деталировки, нас по-прежнему занимает лишь один, весьма специальный аспект.

Взоры всех новых независимых государств после крушения коммунистических режимов с надеждой обращаются в сторону Запада, особенно его наиболее развитых представителей. Миллионы югославских рабочих еще ранее побывали на заработках в ФРГ (ныне в ФРГ проживает 850 тыс. югославов [81]), немецкая марка до сих пор имеет широкое хождение в регионе в качестве эталонного платежного средства. Поэтому обозреватели не без оснований фиксируют "вторую волну германизации" – после упоминавшейся первой, австрийской.

Все страны региона сталкиваются с острыми экономическими проблемами, обязанными как характеристически "южному" (плюс "восточному") типу хозяйства, так и социалистическому наследству. Перед всеми стоят задачи ускоренной модернизации. Ансамбль, кроме того, отличается высоким конфликтным потенциалом. Война в Боснии, Сербии с Хорватией, события в Косово не покидали телеэкранов и газет всего мира. У Македонии возникает спор с Грецией по поводу собственного названия, и, поскольку на территории Македонии компактно проживает крупная община албанцев, не равнодушная к идеям Армии Освобождения Косово (АОК) и, возможно, планам строительства "Великой Албании", угроза межнациональных столкновений существует и здесь. Лишь одной стране бывшей Югославии удалось продемонстрировать надежный иммунитет к насильственным методам решения возникающих вопросов – Словении. Ее стычка с армией Сербии продлилась всего неделю, после чего (сербов в Словении практически нет, отсутствуют общие границы и словенцы показали свое единодушие) не возникает ни поводов, ни причин для новых конфликтов. В Словении осуществляются наиболее успешные экономические и демократические реформы, это государство – в первых рядах на вступление в ЕС и НАТО [232].

По совокупности параметров современная Словения занимает очевидно отличительное положение по сравнению с остальными четырьмя странами субрегиона. Но, по всей видимости, было бы опрометчиво применять к этому случаю знакомую схему "четыре и остальные": Словения явно не "остальная", чему препятствуют ее позиция и значение. На время оставим Югославский ансамбль на нынешней дискурсивной ступени, т.е. с номинальным наличием пяти конституирующих элементов: Югославии, Хорватии, Македонии, Боснии и Герцеговины, а также ускоренно выпадающей из общего фона Словении, – и обратим взгляд на их северных соседей.

Здесь расположены высокоразвитые ФРГ, Австрия, Швейцария и Лихтенштейн, т.е. германоязычные страны.(43) Этот ансамбль – кватернион? – Такая гипотеза малоправдоподобна: крошечный Лихтенштейн с населением в 26 тыс. чел. (1982) едва ли вправе претендовать на самостоятельную конституирующую позицию. Напомним, что в аналогичном случае, разбирая романский ансамбль, мы отнесли к основным конструктивным единицам лишь Италию, Францию, Испанию и Португалию, а Монако, Андорру и Сан-Марино поместили в более скромную ячейку "остальных". Так что пока в нашем распоряжении тройка, а не четверка.

Если в экономической сфере у рассматриваемого ансамбля отсутствуют патологии – все его участники стоят в авангарде мирового развития, то в политической – ситуация не безоблачна. Вплоть до недавнего времени ФРГ была лишена возможности проводить полностью независимую внешнюю политику, без оглядок на старших партнеров по НАТО, отчего к ней, как и к Японии, применялся эпитет "экономический гигант, но политический карлик". В последнее десятилетие положение быстро меняется, "ФРГ играет во все более самостоятельную игру", центр тяжести ее политики все больше смещается к энергичной защите собственных интересов, а не "абстрактных общих интересов западного лагеря в целом" [114].

Послевоенная Австрия – с тех пор, как в 1955 г. восстановлена ее независимость, – нейтральное государство: бывшие союзники СССР, США, Великобритания, Франция служили гарантами нейтралитета, закрепленного и в Конституции страны. Поэтому Австрия последовательно воздерживалась от вступления в НАТО и ЕС (во все его предварительные варианты: Европейское объединение угля и стали, ЕЭС). Теперь лед сломан, уже несколько лет Австрия является членом ЕС, в национальных масс-медиа дискутируется вопрос о подключении к НАТО.