Лев Бобров - По следам сенсаций

Простейший способ продемонстрировать эффект Дина — это показать, что аппарат, установленный на обычные банные весы, сразу же после запуска начинает терять в весе. Разумеется, о точности измерений говорить не приходится, однако она и ни к чему, чтобы обнаружить подъёмную силу аппарата.

Не сказать, чтобы я очень ясно понимал теорию аппарата Дина; у меня такое впечатление, что и сам автор в ней, что называется, «ни бум-бум». А разве древние строители отдавали себе отчёт, какие физико-химические процессы протекают при «схватывании» извести? Не разобралась в этом досконально и сегодняшняя наука! Нет, Дин вовсе не обязан вникать в теоретические тонкости. Он создал машину. Машина работает. Чего ж ещё?

Прибыв в Вашингтон и тщательно ознакомившись с конструкцией. Дина, я тоже принялся обивать пороги различных инстанций. Там не очень лестно отзывались о мистере Дине и его стараниях привлечь внимание к своему изобретению. Однако из разговоров в сенатской комиссии по космосу я уловил, что идея Дина обсуждалась специалистами НАСА и на изобретателя давно заведено досье. Представитель этой организации составил отчёт, в котором чёрным по белому значилось, будто расчёты Дина беспомощны и неверны; иными словами, предложение было отвергнуто на основании чисто теоретических соображений. На том же самом основании, по которому отцы церкви отрицали астрономические открытия Галилея, наотрез отказавшись от предложения воочию убедиться в правоте учёного, взглянув в телескоп…

В ведомстве военно-морских исследований меня «отфутболили» в национальный совет изобретателей. Эта государственная организация учреждена, дабы опускать шлагбаумы или, при лучшем исходе, переводить стрелку на изобретательских путях-дорогах, справляя особо упорных в другие инстанции. Она блистательно выполняет свою миссию психологического тормоза, обладая уникальным сочетанием свойств тёплой смолы: достаточной мягкостью, чтобы избежать поломок, но и вполне надёжной вязкостью, чтобы препятствовать быстрому продвижению. В такой смоле застряли бы мамонты и саблезубые тигры. Зайдите туда, вы встретите там безмятежный мир и покой, никогда и ничем не нарушаемые и по сей день.

Тогда я снова решил побеспокоить военно-морское ведомство. Там мне дали понять, что прежде, чем браться за изобретательство, абсолютно необходимо разобраться во всём теоретически. Тесно познакомившись с деятельностью специального отдела при военно-морском ведомстве, занимающегося усовершенствованием изобретений, я обнаружил, что в разработке этой философской доктрины там добились большего, успеха, чем в усовершенствовании изобретений. Если прибор или принцип не удаётся полностью объяснить в общепринятых понятиях, ему отказывают в праве на существование. (Замечу: собака не в состоянии объяснить процесс пищеварения в терминах биохимии и физиологии, однако это ей ничуть не мешает успешно переваривать пищу.) Представитель военно-морского ведомства, к которому я обратился, известил меня письмом, где вежливо, но твёрдо заявил, что машина Дина теоретически невозможна. Смею заверить, что такая позиция не способствует устранению предубеждённости против деяний изобретательского люда. Полагаю, каждому студенту полезно изучить труды Галилея, которые вежливо, но твёрдо правились отцами церкви в соответствии с господствовавшими тогда теоретическими воззрениями. А также замечания Ньютона и Гука по поводу компетентности их оппонентов…

Повторяю, ни единый эксперт из НАСА, военно-морского ведомства или сенатской комиссии по космосу в глаза не видел то, что отклонял вежливо, но твёрдо. Как мне объяснили, «по причине чрезвычайной занятости». Таким образом, ни одно официальное учреждение не знает толком, работает или нет машина Дина.

Вашингтон — очаровательное царство многомудрой осмотрительности; здесь действуют по принципу «лишь бы чего не вышло». Животное, как известно, сообразуется с двумя принципами: «избежать неприятности» и «получить удовольствие». Так, лев нападает на бегемота, чтобы не просто утолить голод, но насладиться победой, ибо риск огромен: гиппопотам — могучий и опасный зверь. Иначе поступают в Вашингтоне: бюрократ, который чурается всего, что хоть на йоту выходит за рамки директив, легко избегает неприятностей — но и только! Изобретательский жар ему неприятен: слизняк боится обжечься. Вы можете распалить его воображение лишь перспективой уклонения от обязанностей, предписанных инструкциями.