Лев Бобров: В поисках чуда (с илл.)

Летописцы древности насчитывали семь чудес света. А их, оказывается, было вовсе и не семь.

Этот стихотворный реестр, включающий семь названий, принадлежит греческому поэту Антипатру Сидонскому (II–I века до нашей эры). Римский историк Плиний Старший добавил сюда еще маяк, воздвигнутый на острове Фарос близ Александрии. Впрочем, нет, не добавил — ввел в список, вычеркнув из него фортификационные сооружения Вавилона. В некоторых сочинениях, напротив, сохранены именно вавилонские твердыни — на сей раз за счет вавилонских же висячих садов («садов Семирамиды»); вероятно, темпераменту автора импонировала скорее устрашающая мощь военных укреплений, нежели мирное благолепие зеленых кущ. Зато другие, видимо предпочитая рискованным одиссеям добровольное заточение в прибежище знаний, давали отставку Фаросскому маяку, чтобы заполнить вакансию Александрийской библиотекой. Эллины патриотично ратовали за алтарь Зевса в Пергаме, а римляне (не менее патриотично) — за амфитеатр Колизей.

Средневековая христианская литература, стремясь обезопасить читательские мозги от малейших рецидивов языческой ереси, пыталась канонизировать в ранге «чудес» Ноев ковчег, Вавилонскую башню, храм царя Соломона и прочие библейские «дива» вместо античных памятников, порожденных культом многобожия (статуя Зевса в Олимпии, Гелиоса в Родосе, чертоги Артемиды в Эфесе).

В 1966 году издательство «Наука» выпустило книгу А. А. Нейхардт и И. А. Шишовой «Семь чудес древнего мира». В ней рассказано о египетских пирамидах, висячих садах Вавилона, храме Артемиды в Эфесе, галикарнасском мавзолее, колоссе острова Родос, статуе Зевса в Олимпии и Фаросском маяке — их вроде бы чаще других относили историки разных времен и народов к классическому комплекту инженерно-архитектурных шедевров.

Чаще других… Значит, за много столетий люди так и не пришли к единому мнению.

Насколько же труднее сделать такой выбор среди нынешних научно-технических достижений! Даже если ограничить себя рамками последнего пятидесятилетия. Даже если рассказывать лишь о том, что создано в нашем Отечестве.

В 1947 году вышел «Юбилейный сборник», состоящий из двух томов крупного формата, более 700 страниц в каждом. «Его задача, — читаем в предисловии, — дать некоторые примеры достижений нашей науки за 30 советских лет. Сборник, конечно, не может показать все важнейшие результаты советской науки даже в рамках одной академии. Велика, необычайно разнообразна и с большим трудом обозрима современная наука, поднявшаяся на плодородной почве могучей социалистической Родины».

К новому юбилею один лишь сборник «Математика в СССР за сорок лет» состоял из двух массивных фолиантов общим объемом около 2000 страниц.

Когда ученый секретарь академии Норайр Мартиросович Сисакян просто перечислил некоторые результаты, полученные советскими исследователями только в 1964 году, его сообщение заняло в журнале «Вестник Академии наук» 100 страниц!

Нельзя объять необъятное. На чем же остановить внимание, что выбрать из нескончаемого потока изобретений и открытий, идей и фактов, событий и имен?

Наших древних пращуров, комплектовавших «великолепную семерку», завораживали прежде всего колоссальные размеры инженерных сооружений.

Что ж, разве не достойна восхищения всего света Останкинская телебашня высотою в 533 метра? А турбовинтовой авиалайнер «Антей», в просторном чреве которого спокойно умещается несколько пассажирских автобусов? А серпуховский ускоритель поперечником в полкилометра — не только крупнейший, но и мощнейший в мире? А Волгобалт с его трансконтинентальной сетью каналов и шлюзов? А шагающий экскаватор, единым махом перебрасывающий своим ковшом 50 кубов грунта? А первый на Земле атомный ледокол «Ленин»? А Братская ГЭС? Уже набрали семерку. Но можно продолжить и дальше. Турбина той же Братской ГЭС на сотни тысяч киловатт — чем не чудо техники? Высотное здание МГУ на Ленинских горах. Единая энергетическая система с тысячеверстными линиями высоковольтных электропередач.