Эдвард Араб-Оглы - В лабиринте пророчеств. Социальное прогнозирование и идеологическая борьба

Статья Кенистона «Возвращаясь к неприкаянным», представляющая собой выдержки из его новой книги «Молодежь и разногласие», которую он готовил к публикации, во многом подводит первые итоги симпозиума. Она представляет интерес отнюдь не радикальностью взглядов автора (в ходе дискуссии имели место несравненно более крайние высказывания), а в первую очередь содержащимся в ней резким осуждением либерализма в политике, а также красноречивым признанием теоретической и методологической несостоятельности исходных положений, господствовавших в американской социологии на протяжении нескольких десятилетий. Именно эта критическая и во многом самокритичная позиция автора придает его выступлению в известном смысле характер поучительного исторического документа, свидетельствующего о серьезных, необратимых сдвигах в сознании творческой интеллигенции в США.

«Ни одна проблема не вызывает сегодня столь глубокого расхождения среди общественности и интеллигенции, как отношение к „контркультуре“, „новой культуре“, к Сознанию III, то есть к тому, что я назвал бы новой молодежной оппозицией», — пишет Кенистон. [120] К. Кеnistоn. A, Second Look at the Uncommitted, «Social Policy», July—August 1971, p. 6. Одни при этом (Г. Кан, 3. Бжезинский, Л. Фойер, Н. Глейзер) ополчаются на нее как на ретроградное, антидемократическое и даже контрреволюционное движение; другие же (Т. Роззак, Ф. Слейтор, П. Гудмэн, Ч. Рейч) готовы рассматривать ее в качестве чуть ли не единственной революционной силы современности. Отвергая эти обе крайние оценки социального протеста молодежи, Кенистон считает их отражением объективных противоречий, раздирающих американское общество в целом, а академический мир, университеты — в особенности. По его мнению, речь идет о процессе социального расслоения и идейного размежевания среди интеллигенции и работников, занятых в быстро расширяющейся сфере научной деятельности, образования и культуры, производства и распространения всякого рода информации и знания.

Движение молодежи, продолжает он, выявило несостоятельность либеральных социологических теорий, изображавших развитие общества как эволюционный процесс накопления и приспособления, третировавших социальные конфликты как аномалию и уповавших на постепенные реформы, классовый мир и манипуляцию сознанием как факторы прогресса. Эти теоретические постулаты особенно импонировали той привилегированной части интеллигенции, которая восприняла интересы государственно-монополистического истэблишмента и претендовала на роль интеллектуальной «элиты» нового «технологического общества». Легко понять их возмущение социальным протестом молодежи, разбившим вдребезги эти тщательно разработанные социологические концепции, ибо это подорвало не только их научный авторитет, ко и их престиж в глазах истэблишмента.

В своей статье Кенистон осуждает не отдельные ошибки и заблуждения либералов, а либерализм в целом как систему теоретических и политических взглядов, которая в качестве господствующей формы буржуазной идеологии в американском обществе со времен Рузвельта нанесла ему в послевоенные десятилетия колоссальный ущерб. В Соединенных Штатах, конечно, никогда не было недостатка в критике либерализма, однако, как правило, она исходила справа, со стороны консервативных кругов и различных «ультра» (достаточно вспомнить Голдуотера!). Теперь же с острой критикой либерализма выступают те, кто долгие годы следовал в его русле и усматривал в нем чуть ли не панацею от социальных конфликтов и экономических потрясений, связывал с ним надежды на лучшее будущее для Америки. Историческое банкротство либерализма в США влечет за собою крах пресловутого умеренно реформистского «согласия», на котором не одно десятилетие спекулировали лидеры демократической партии. Вместе с тем оно означает, что на смену центростремительным тенденциям в политической и идеологической жизни страны ныне пришла нарастающая поляризация общественных сил, предвещающая все более острые социальные конфликты, идейные столкновения и политическую борьбу.

В этой борьбе молодежи и, в частности, студенчеству предстоит сыграть важную историческую роль. Ведь уже сейчас количество студентов в колледжах и университетах США значительно превысило численность самодеятельного населения, занятого в сельском хозяйстве, а к 2000 году оно, возможно, приблизится по численности к так называемым «синим воротничкам» в обрабатывающей промышленности. И тем не менее молодежь сама по себе ни сейчас, ни в будущем не в состоянии радикально преобразовать общество, даже если бы и имела перед собой ясную цель.