Жозеф Артур де Гобино - Опыт о неравенстве человеческих рас. 1853г.(том1)

Из всех аргументов по поводу институтов и климатическо-географического положения выделю один, который, по правде говоря, мне следовало поставить впереди всех остальных, но не потому, что я считаю его самым сильным, а из уважения к фактору, на который этот аргумент опирается. Если справедливы предшествующие выводы, тогда напрашиваются два следующих утверждения: во-первых, большинство человеческих рас вообще не способны цивилизоваться без смешения с другими; во-вторых, не только такие расы не обладают внутренней движущей силой для того, чтобы подниматься по лестнице прогресса, но и любая внешняя сила не в состоянии оживить их врожденную бесплодность, независимо от возможностей этой силы. Здесь, конечно, сразу возникает вопрос: выходит, христианство не может освещать путь всем нациям? Получается, что есть народы, обреченные на то, чтобы никогда не узнать учения Христа?

Некоторые авторы отвечают на этот вопрос утвердительно. При этом они беспардонно противоречат Евангелию, отрицая совершенно особый характер нового закона, предназначенного для всех людей без исключения. Такое мнение есть повторение «местнической» доктрины евреев. Я нисколько не расположен согласиться со сторонниками этой идеи, осужденной Церковью, и готов признать, что все человеческие расы наделены одинаковой способностью войти в христианскую семью. В этом смысле речь не идет о первоначальных грехах или о каких-то помехах, заключающихся в природе рас, и неравенство здесь тоже ни при чем. Как бы ни хотелось этого некоторым ученым, религии на земле вовсе не распределяются по географическим зонам вместе с людьми, исповедующими их. И нет истины в том, что христианство должно доминировать от такого-то до такого-то меридиана, а начиная от определенной границы до каких-то пределов вступает в свои права ислам, а дальше — буддизм или брахманизм, между тем как шаманистам и фетишистам достанется то, что осталось.

Христиане живут на всех широтах и во всех климатических зонах. Об этом убедительно свидетельствует статистика, разумеется, неполная. Монголы кочуют на равнинах срединной части Азии, дикари занимаются охотой на кордильерских плато, эскимосы ловят рыбу во льдах Арктики, а китайцы и японцы умирают под бичом угнетателей. Факты не оставляют никаких сомнений на сей счет. Но те же факты не дают оснований смешивать в кучу, как это обычно делают, христианство, способность всех людей признать его истины и проповедовать его заветы и совершенно другую способность — способность той или иной расы осознать насущную необходимость совершенствования социального порядка и пройти этапы, необходимые для того, чтобы подняться на уровень, называемый «цивилизацией»: речь идет как раз о том уровне, который служит мерой неравенства человеческих рас.

В прошлом веке утверждали, разумеется без всяких на то оснований, что доктрина отречения, которая составляет главную часть христианства, по своей природе совершенно противоположна социальному прогрессу, и что люди, чьей высшей целью должен быть отказ от всего земного и устремление всех желаний к небесному Иерусалиму, не годятся для того, чтобы служить интересам этого мира. Этот аргумент опровергается несовершенством человеческой природы. Никто и никогда всерьез не опасался, что человечество откажется от мирской жизни, и как бы настоятельно ни звучали рекомендации и советы, очевидно, что они не возымели действия. Кроме того, христианские заповеди представляют собой мощный социальный инструмент в том смысле, что они смягчают нравы, способствуют благотворительности, осуждают любое насилие, призывают к разуму и предоставляют душе почти неограниченную власть, что в конечном счете идет во благо плоти. В силу метафизической природы своих догматов религия призывает дух к восхождению, между тем как благодаря чистоте своей морали она стремится вырвать его из болота слабостей и пороков, пагубных для материального прогресса. В отличие от философов XVIII в., мы склонны назвать христианство цивилизаторской силой, но здесь следует соблюдать меру, ибо преувеличение такой роли может привести к серьезным ошибкам.

Христианство является цивилизатором до тех пор, пока делает человека более мягким и разумным, и в то же время оно исполняет эту роль только опосредованно, т. к. не ставит целью применять мягкость и разумность к земным делам и не пытается исправить социальный порядок, при котором живут неофиты, каким бы несовершенным он ни казался. Главное для него — убрать все, что вредит здоровью души, а остальное неважно. Ему безразлично, что китайцы носят халаты, а эскимосы ходят в шкурах, что первые едят рис, вторые китовый жир, и оно совершенно не интересуется тем, что они ведут свою особую жизнь. Если образ жизни этих людей служит ему на пользу, христианство будет его поощрять, но не станет изменять привычки и обычаи, которые застало у обращенного народа, или способствовать переходу от одной цивилизации к другой, поскольку оно выше всех и любых цивилизаций. Примеров тому предостаточно, и я буду говорить о них, но сначала мне хотелось бы признаться в том, что мне всегда была непонятна современная доктрина, которая настолько отождествляет закон Христа с интересами нашего мира, что утверждает, будто бы в обиход вошла некая христианская цивилизация.