Александр Никонов - История отмороженных в контексте глобального потепления

Так было и с крестовыми походами. Первый крестовый поход, предпринятый по холодку, увенчался успехом: Иерусалим был взят, а в Палестине и Сирии образовалось сразу несколько христианских государств.

Когда потеплело (вторая половина XII века) эти христианские государства были разгромлены аборигенами, а Второй и Третий крестовые походы закончились неудачей.

Начало XIII века было на целых полградуса холоднее конца ХII-го. И поэтому христианам стала сопутствовать удача. Им удалось почти полностью отвоевать материковую Испанию и Балеарские острова у мавров. (Окончательное вытеснение мавров произошло опять-таки в холодном XV веке.)

До смешного доходит – в холодные декады века мусульмане терпят поражения: в 1236 году они теряют Кордову и Балеары, в 1262 – Кадис. А вот во время тепловой вспышки середины века уже король Франции Людовик IX вместе со своей армией попадает в плен в Египте (1249 год). Допустим, это совпадения. Но легкое потепление конца XIII века тоже не приносит радости христианам – рыцари Ордена св. Иоанна оставляют город Акру – последний оплот христианства на Ближнем Востоке.

Не отбегая далеко от того же XIII века, посмотрим, кого и откуда исторгло глобальное похолодание, начавшееся лет за 20 до наступления этого века – примерно в 1190 году. Как видите (если не поленитесь опять пошуршать страницами), похолодало очень быстро и очень резко. За 15–20 лет температура упала на полградуса. Мы уже проходили этот период. Монголы…

Похолодание в монгольских степях сопровождалось к тому же еще и иссушением, о чем говорят участившиеся в то время пыльные бури. От этой вот двойной беды и убежали монголы, бандитствуя и круша страны и народы на своем пути.

Впервые на иссыхание степи как на причину монгольских нашествий указал еще Гумилев. Однако последние палеоклиматические реконструкции показывают, что картина не так однозначна, как представлялось пассионарному старичку: евразийская степная зона, протянувшаяся от венгерских равнин до Китая сушится-увлажняется весьма неравномерно – где-то может засушить, а где-то количество осадков увеличивается. Атмосфера, туды ее…

Скажем, степи, откуда на рубеже XIV–XV веков пришли громить османов кочевники Тамерлана, засушило больше, чем османскую Анатолию. А когда Анатолию завоевывали сами османы, их сушило больше, чем жителей Малой Азии. Впрочем, это уже тонкости, которыми мы увлекаться не будем и перейдем к «толстостям».

Периодически русский ученый господин Клименко выезжает за рубеж, чтобы подзаработать там денег. Россия кормит ученых пока плохо. Было одно время, когда кормила настолько дурно, что Клименко приходилось финансировать свою Лабораторию глобальных проблем энергетики и выплачивать зарплату сотрудникам из своего кармана. То есть из тех денег, что он зарабатывал в Европе. Зачем он вообще сюда возвращается, мне не очень понятно. У каждого свои причуды… Обратили, кстати, внимание на название лаборатории: «…глобальных проблем энергетики»? Энергетика очень тесно связана с климатом, и об этом мы еще непременно поговорим. Но начнем, конечно, с климата.

– Итак, национальную психологию определяет климат…

– А что же еще? Климат и география.

– Но согласитесь, Владимир Викторович, суть прогресса состоит в том, что человек все дальше уходит от природного естества, становится все независимее от природы. Стало быть, наша зависимость от климата уменьшается, но увеличивается зависимость от техносферы.

– Это правильно. Но к чему вы ведете?

– А к тому, что носителем национальной психологии является в большей степени деревенский житель, крестьянин, а не горожанин. Горожанин уже менее зависим от климата. Я писал в одной из книг, что разница между парижанином и москвичом меньше, чем между москвичом и жителем деревни где-нибудь под Тамбовом.

– Знаете, уклад жизни и экономика меняются мгновенно в исторических масштабах. А психология – столетиями.