Корделия Файн - Тестостерон Рекс. Мифы и правда о гендерном сознании

Мы все знаем, что это значит для равенства полов на работе. Для мужчин более широкий выбор возможностей для спаривания означает, что “всю свою жизнь мужчины придерживаются более рискованной стратегии с более высокими ставками, чем женщины”, как утверждает один ученый 25. Так что это означает для надежд на равенство, если тестостерон запускает склонность к приключениям? Конечно, мы должны ценить особые качества, которые проистекают из женского подхода к жизни – из их стратегии низких рисков и ставок. Пока мировые экономики бьются, пытаясь очухаться от опрометчивых рисков, навлекших глобальный финансовый кризис, комментаторы спрашивают, “не слишком ли много тестостерона” на Уоллстрит 26, призывая больше женщин-руководителей в финансовую сферу. Ведь для женщины с крошечной капелькой тестостерона в крови все эти субстандартные ипотечные кредиты и сложные деривативные кредиты не будут так заманчивы. Но есть и другая сторона медали. Если, благодаря эволюции и тестостерону, один пол биологически более расположен к рискам и соперничеству, тогда разумно предположить, что этот пол также будет более склонен, скажем, к азартному предпринимательству, автомобильным гонкам или мечтам о власти, и каждый день будет предоставлять ему пьянящую возможность гавкнуть: “Джоне, ты уволен!” Вот как объясняет последствия Дюпре:

Если стремление к статусу – это форма мужского репродуктивного успеха, то мы наконец-то нашли биологическую причину для более низкого статуса женщин. Пусть тогда мужчины добиваются статуса, пока женщины посвящают себя важному делу поддержания молодости 27.

Правда, мы, как правило, не считаем, что научные факты определяют нашу жизнь. Из слов ученого, что нечто “естественно” – например, мужская агрессия или изнасилования, – не следует, что мы обязаны это оправдывать, поддерживать или предписывать. Но это и не значит, что науке нечего добавить к социальным дебатам или стремлениям 28. Хотя наука и не подсказывает нам, каким должно быть общество – это дело нашей морали, – она может подсказать, как поддержать наши моральные ценности, какие меры для этого стоит принять 29. Как говорит философ Джэнет Кеннетт из Университета Маккуори, если эгалитарное общество не является “подлинным шансом для таких существ, как мы… то… эгалитарные рекомендации и идеалы оказываются скомпрометированы” 30. Если в мужской природе заложена игра с определенным типом игрушек, желание работать в определенных профессиях, готовность жертвовать семьей и рисковать, чтобы добраться до вершины, тогда, конечно, это говорит нам, на какой тип общества надо надеяться и к какому стремиться. Стут, например, берет на себя труд утешить нас, что его выводы о длительном влиянии нашего эволюционного прошлого на женский интерес к биологии или инженерному делу, “конечно же, не значат, что женщины в современном обществе должны придерживаться традиционных ролей”. Он подчеркивает, что люди должны быть свободны в выборе нетипичной карьеры. Но он также считает, что эта возможность никогда не станет повсеместной и что стремление уравнять женщин в высокооплачиваемых сферах науки, технологий, инженерии и математики “отрицает человеческую биологию и природу” 31.

Это заявление показывает, какое бремя ответственности лежит на плечах тех, кто принимает такой взгляд на половые различия: им приходится быть глашатаями неприятной, но неизбежной истины. Принцип полового равенства – ни одному человеку не должно быть отказано в возможности чего-либо просто на основании того, какие гениталии упрятаны у него в трусах – достаточно хорошо усвоен в западном современном обществе. Видимо, завсегдатаи джентльменских клубов крепко спали, когда произошел этот сдвиг в социальных взглядах и законодательстве, но большинство из нас принимает его, и принцип вписан в закон о равных возможностях. Но если мужской пол и женский пол по своей сути различны, тогда равенство возможностей никогда не приведет к равенству исходов. Нам говорят, что “если всевозможные различия свести к единственному слову, это слово будет не «дискриминация», а «тестостерон»” 32; что эти половые различия в предпочтениях рисков – “одна из основных причин гендерных различий на трудовом рынке” 33; и что, вместо того чтобы беспокоиться о розовых и голубых полках в магазинах игрушек, мы должны уважать “базовые и глубокие различия” 34в типах игрушек, которые предпочитают мальчики и девочки, и “пусть мальчики останутся мальчиками, а девочки – девочками” 35.