Жан Ледлофф - Как вырастить ребенка счастливым

Дети для того, чтобы постоянно иметь перед глазами пример взрослых, должны иметь возможность ходить с родителями, куда бы они ни направлялись. В нашем обществе это почти невозможно. В таком случае школьные учителя, вместо того чтобы «поучать», могли бы более полно использовать склонность детей к подражанию и тренировке способностей по собственной инициативе.

В обществе, соответствующем континууму, разные поколения должны жить под одной крышей к обоюдной пользе. Дедушки и бабушки в меру своих сил помогали бы молодым, а люди в расцвете своих трудовых способностей обслуживали бы стариков и детей. Но, опять же, разные поколения уживались бы вместе легко и гармонично лишь в случае, если каждый член семьи представлял бы собой зрелую, полноценную личность. В противном случае, как то неизбежно случается в нашем обществе, все члены семьи за счет друг друга станут стремиться удовлетворить остаток детских потребностей во внимании и заботе.

В идеальном обществе лидеры возникают естественным образом, примерно так же, как это происходит среди детей, и ограничиваются проявлением инициативы только там, где индивидуальные усилия неэффективны. Именно последователи выбирают себе лидера и могут свободно менять его по своему усмотрению. В культуре континуума, схожей с культурой екуана, деятельность лидера минимальна, и каждый индивид при желании имеет право не следовать решениям лидера. Но пройдет немало времени, прежде чем мы сможем успешно жить в условиях, столь близких анархии. Тем не менее полезно иметь в виду такую идеальную структуру общества как направление, в котором нам стоит развиваться, при условии, что наши культурные и демографические трудности нам это позволят.

Количество людей, живущих и работающих вместе, варьировалось бы от нескольких семей до нескольких сот человек, так, чтобы каждый был заинтересован в поддержании хороших отношений с остальными. Осознание необходимости длительного и тесного контакта с одними и теми же людьми — сильный стимул к тому, чтобы относиться к ним честно и уважительно. Это можно проследить и в нашем обществе, где соседи в сельских общинах или маленьких деревнях оказываются живущими вместе как маленькое общество. Человек никак не может жить среди тысяч или миллионов других людей. Он может поддерживать отношения только с ограниченным числом людей. Поэтому в больших городах, несмотря на огромное население, каждый человек имеет более-менее соответствующий размерам племени круг знакомых по работе и в обществе. При этом огромное число людей вокруг создает у человека впечатление, что существуют бесконечные возможности установления новых отношений, если старые вдруг испортятся.

У екуана я научилась куда более утонченным способам общения с людьми, чем те, что я узнала в цивилизованном обществе, Их способ приветствия гостей показался мне необыкновенно здравым.

Впервые я наблюдала его, когда пришла в деревню екуана с двумя другими индейцами из далекого поселения. Тогда от меня не ожидали знания правильного поведения, поэтому один старик, живший в молодости среди венесуэльцев и немного говоривший по-испански, вышел и поприветствовал меня обычным венесуэльским похлопыванием по плечу и после короткого разговора показал мне, где повесить гамак.

С моими попутчиками обошлись совсем не так. В полном молчании они сели неподалеку под большой круглой крышей. Жители деревни ходили мимо навеса по своим обычным делам, но никто даже краем глаза не взглянул на гостей. Около полутора часов двое мужчин сидели неподвижно и молча, затем подошла женщина, не проронив ни слова, положила перед ними на землю пищу и удалилась. Мужчины принялись за еду не сразу, лишь через некоторое время они молча поели. Затем женщина пришла снова и забрала чашки. Прошло еще некоторое время.

Наконец один индеец подошел к гостям непринужденной походкой и встал, опершись на столб, поддерживающий крышу. Немного повременив, он мягко сказал несколько слов. Прошло около двух минут, прежде чем старший гость так же коротко ответил. И снова молчание. Когда они заговорили вновь, казалось, что их слова чудесным образом возникали из царящей тишины и исчезали. Никто не мешал спокойствию и достоинству путников. Беседа оживилась, и к навесу стали подходить новые люди. Какое-то время они слушали молча, а потом включались в разговор. Казалось, все они ощущали спокойствие двух гостей и заботились о его сохранении. Никто не перебивал друг друга; ни в одном голосе не звучало эмоционального напряжения. Беседующие оставались спокойными и уравновешенными.