Сергей Попов - Автографы на картах

Сейчас только на морских картах нашей Родины около ста географических объектов носят имена участников Второй Камчатской экспедиции. Многие из них повторены многократно: Прончищева — пять, Беринга — семь, Минина — одиннадцать раз. Абсолютное большинство их там, где работали эти люди. Но есть и исключения. Норвежский полярный исследователь Руал Амундсен, зимуя у таймырских берегов, назвал здесь в честь участников экспедиции Беринга мысы Вакселя, Ласиниуса, Стеллера, хотя они у Восточного Таймыра не бывали. Имена участников Второй Камчатской экспедиции есть и на Новой Земле — мыс Чекина и пролив Головина и даже в Антарктике — гора Крашенинникова.

Недавно «поплыли» на бортах географические названия в честь участников Второй Камчатской экспедиции: рефрижераторы «Берингов пролив» и «Остров Беринга», большой морозильный рыболовный траулер «Мыс Челюскин». Сами же имена соратников Беринга еще с конца прошлого века украшают борта арктических судов. Приобретенные в 1893 году в Англии суда, доставлявшие рельсы для строившейся Транссибирской магистрали, получили названия: двухвинтовой пароход— «Лейтенант Овцын», колесный буксир — «Лейтенант Малыгин», стальная парусная баржа — «Лейтенант Скуратов». Они, как и построенные в советское время деревянные шхуны «Прончищев», «Челюскин», «X. Лаптев», много поработали на полярную гидрографию. С именем парохода «Челюскин» связана целая героическая эпопея, именуемая челюскинской.

Неслучайно и четыре из пятнадцати современных судов полярной гидрографии носят имена участников Великой Северной экспедиции: «Дмитрий Овцын», «Дмитрий Стерлегов», «Харитон Лаптев» и «Степан Малыгин». Для названия всей серии было намечено использовать имена исследователей разных поколений, непосредственно в Арктике занимавшихся гидрографическими съемками. Если учесть, что восемь судов носят имена советских гидрографов, то станет ясно, как высоко оценивается вклад «птенцов Петровых» в создание арктической карты даже сегодня. Эти имена давно стали символом беспредельного мужества и верности долгу.

«Гидрографические исследования на морях Русского государства, — писал советский историк и гидрограф А. И. Алексеев, — позволили первым русским гидрографам уже в середине XVIII в. создать оригинальные первоклассные труды, на которых затем, наряду с трудами зарубежных ученых, воспитывалось не одно поколение русских моряков и гидрографов» [29] Алексеев А. И. Гавриил Андреевич Сарычев. М., 1966. С. 25. .

Так, в 1733 году полярный исследователь Степан Гаврилович Малыгин издал первый на русском языке учебник «Навигация по карте де Редюксион». В 1739 году вышел «Экстракт штурманского искусства из наук, принадлежащих к мореплаванию, сочиненный в вопросах и ответах для пользы и безопасности мореплавателей» ученого и государственного деятеля Федора Ивановича Соймонова, который и стал первым официальным руководством по гидрографии. Последняя его глава называлась «О описании заливов, пристаней и берегов морских». Соймонов в молодости дважды ходил морем с Балтики в Архангельск, позже более двадцати лег прожил в Сибири и всегда очень живо интересовался исследованиями северных морей, помогал в них как сибирский губернатор.

А вот руководитель первой гидрографической экспедиции Балтийского моря и организатор Морского кадетского корпуса Алексей Иванович Нагаев никогда на Севере не бывал, но преподавательской и ученой деятельностью оказал большое влияние на развитие полярной гидрографии. Профессор навигации Николай Гаврилович Курганов уже тогда понимал необходимость специальной подготовки гидрографов. В 1764 году в переведенном с французского труде «Бучерово новое сочинение о навигации, содержащее теорию и практику морского пути» он писал: «Без сомнения, можно почитать идрографа за первых изобретателей, коим и последние причины, всех всей науке изъяснимых вещей, известны во всей их подробности. Им необходимо должно больше знать теории для того, чтобы дозволено было мореплавателям знать оной меньше» .

Новейший академический «Словарь русского языка XVIII века» (Вып. 5. Л.: Наука, 1989. С. ИЗ) утверждает, что именно в этом сочинении Курганов впервые слово «водоописатель» заменил на «идрограф», или, как потом утвердилось, «гидрограф». Однако это сделал за пять лет до него М. В. Ломоносов. В статье «Рассуждение о большой точности морского пути», опубликованной в 1759 году, он ратовал за подготовку моряков «в математике, а особливо в астрономии, идрографии и механике искусных, и о том единственно старались, чтобы новыми полезными изобретениями безопасность мореплавания умножить» [30] Ломоносов М. В. Сочинения: В 8 т. СПб., 1901, Т. 4. С. 161. .