Вадим РОСТОВ - Сборник статей по истории Беларуси

Конечно, какие-то региональные отличия были: те же мазуры пшекали, а мы дзекали. Но с точки зрения лингвистики это только нюанс, местный родственный нам западно-балтский говор. В любом случае язык мазуров в миллионы раз более родственен беларускому языку, чем совершенно чуждые ему и непохожие украинский и русский языки (как и древний ляшский), лишенные балтизма.

В будущем судьба западно-балтских языков региона (архаичных и самых древних среди индоевропейских языков) сложилась по-разному. Прусский язык подвергся германизации, и сохранившиеся два-три немецко-прусских разговорника уже XV–XVI веков показывают не чистый западно-балтский язык, а его смесь с германским языком. Что, впрочем, можно объяснить и предвзятой позицией немцев-составителей этих разговорников. Дело в том, что порядка четверти лексики нынешнего беларуского языка многие современные лингвисты относят, как я считаю, ошибочно — к НЕМЕЦКОЙ лексике, когда на самом деле это древняя западно-балтская лексика. В прошлом германцы (как и потом славяне) образовались именно из западных балтов, поэтому неудивительно наличие пластов общей лексики. Но она не является «германской», а является просто СТАРОЙ древней общей индоевропейской. Очевидно, ее авторы прусско-немецких разговорников на свой манер переделывали, подавая как «германскую», отсюда и «германский уклон» в этих разговорниках.

Аналогично на свой манер уже язык мазуров и наш язык — подверглись славянизации, где точно так славяне, находя им близкие пласты в нашей древней лексике, переделывали их на свой славянский лад. Мазуры слились с ляхами в едином этносе поляков, при этом обе стороны утратили свой изначальный язык: ляхи утратили чистейший славянский язык Кракова, полностью идентичный языку ободритов Рюрика, — а мазуры Варшавы утратили многие черты балтизма в языке, приняв славянскую грамматику и изменив западно-балтскую лексику своего языка на созвучные славянские слова. В Литве-Беларуси фактором славянизации языка стала Киевская вера, через которую шли религиозные книги, образование, делопроизводство. С 1795 года «подключилась» Российская империя, которая уже московизировала наш язык для своих великодержавных нужд. В целом же, принятие православия и католичества в Литве-Беларуси означало внедрение у нас славянизации со стороны Киева и Кракова — неизбежно за века это отразилось на нашем языке, который постепенно стал все больше походить на славянский язык.

Так на каком языке написана надпись на печати Миндовга?

В принципе — его можно, применительно к середине XIII века, назвать просто ЗАПАДНО-БАЛТСКИМ языком, по аналогии с тем, как историки и лингвисты используют точно так для этой эпохи термин «славянский язык». Язык печати Миндовга — был тогда общим для народов Пруссии, Мазовы и территории нынешней Беларуси.

Краткое «у» вместо славянского четкого «в» — было присуще всем западным балтам. Цоканье (и дзеканье) — языковые черты уже жителей нынешней Беларуси (ятвягов, дайновичей, кривичей). Обладал ли этим язык пруссов? Очевидно — да.

О. Л. Сокол-Кутыловский расшифровал надпись на печати: «С-ВА-Е ПЕ-ЦА-ТА К-Н-Е-З М-И-Н-Д-О-Г З-ТА-В-И» — «СВОЮ ПЕЧАТЬ КНЯЗЬ МИНДОГ СТАВИТ».

Это абсолютно соответствует лексике прусского языка, в которой были все эти слова. Они вовсе не славянские и не «русские», а в широком плане — индоевропейские, узко — западно-балтские. Именно на этом языке и говорил сам Миндовг — и, что в этой теме вижу главным, вопрос языка Миндовга О. Л. Сокол-Кутыловский вообще обошел вниманием. Не стал его рассматривать — на каком языке тогда говорили пруссы. Он язык Миндовга поспешил назвать «русским» и «славянским», не удосужившись задуматься о том, что собой представлял язык пруссов в то время. А он тогда практически ничем не отличался от языка населения нынешней Беларуси, в общении с пруссами мы не нуждались в переводчиках. Поэтому пруссы к нам, как к своей родне, и массово мигрировали и при Миндовге, и при Витене — всего, по подсчетам историков, к нам в Беларусь переселилось около 100 тысяч пруссов.

Расшифровка надписи на печати Миндовга, сделанная О. Л. Сокол-Кутыловским, — это, конечно, важное открытие в истории Беларуси. Ведь до этого жемойты Республики Летува настаивали на том, что Миндовг был якобы родом из жемойтов, а саму приведенную Ластовским в своей книге печать Миндовга — считали «фальшивкой».

Расшифровка показала, что надпись на печати Миндовга сделана на нашем языке, а не на языке жемойтов нынешней Республики Летува. В этом я согласен с выводами автора расшифровки: Миндовг не имел никакого отношения к жемойтам и аукштайтам, восточным балтам, даже языка которых не понимал. История Литвы и история создания ВКЛ к Республике Летува и ее истории (истории Жмуди или княжества Самогития, как она называлась в царской России с 1795 по 1917 год, а российские императоры были по титулу «князьями Самогитскими») — никакого отношения не имеет. Как равно не имеет и никакого отношения к Руси. Это НАША история западных балтов — не восточных балтов, не славян, не русских. То есть не история наших соседей. Все это происходило только и именно у нас, только и именно на нашей земле ныне Республики Беларусь, и к нашим соседям и их историко-идеологическим концепциям (пытающимся так или эдак примазаться к Миндовгу) это никакого отношения не имеет.