Стивен Пинкер - Чистый лист - Природа человека. Кто и почему отказывается признавать ее сегодня

Помимо гендерного разрыва особые страсти всегда кипели вокруг природы и причин изнасилования. Когда в 2000 году биолог Рэнди Торнхилл и антрополог Крейг Палмер опубликовали «Естественную историю изнасилования», они поставили под угрозу единодушие, царившее в интеллектуальной жизни на протяжении четверти века, и навлекли на эволюционную психологию больше осуждения, чем что бы то ни было за долгие годы [80] Thornhill& Palmer, 2000. . Изнасилование — больной вопрос, о нем трудно писать, но и избегать его нельзя. Нигде больше в современной интеллектуальной жизни не настаивают на отрицании человеческой природы более страстно, и нигде больше альтернатива не понимается так ошибочно. Я верю, что прояснение этих вопросов поможет нам пройти трудный путь к примирению трех идеалов, которые без причины были втянуты в конфликт: права женщин, биологически обоснованное понимание человеческой природы и здравый смысл.

Ужас изнасилования придает ему особую значимость в понимании психологии мужчин и женщин. Важнейшая нравственная задача изучения изнасилования — снизить его частоту. Любой ученый, проливающий свет на причины изнасилования, заслуживает нашей благодарности как медицинский исследователь, который выискивает причины заболевания, потому что изучение недуга — это первый шаг к избавлению от него. И так как никого истина не осеняет Божественным откровением, мы должны равно уважать тех, кто исследует теории, которые могут оказаться неверными. Моральная критика допустима только в отношении тех, кто навязывает догмы, игнорирует доказательства или запрещает исследования, потому что эти люди защищают свою репутацию за счет жертв изнасилований, которых могло бы и не произойти, если бы мы лучше понимали этот феномен.

Но сегодня, к сожалению, люди чувствительны совсем к другим вещам. Сегодня важнейшая нравственная задача в анализе изнасилования — провозгласить, что оно не имеет никакого отношения к полу. Эту мантру необходимо повторять всякий раз, как зайдет разговор на эту тему. «Изнасилование — это злоупотребление властью и контролем, которым насильник хочет унизить, устыдить, смутить, оскорбить и устрашить жертву», — говорится в декларации ООН 1993 года. «Первоочередная его цель — проявить власть и контроль над другим человеком» [81] "Report on the situation of human rights in the territory of the former Yugoslavia," 1993. United Nations Document E/CN.4/1993/50. . «Изнасилование не имеет отношения к сексу; это насилие и использование секса для демонстрации власти и контроля… Домашнее насилие и сексуальные оскорбления — проявление тех же мощных социальных сил: сексизма и торжества насилия», — вторит редакторская колонка в Boston Globe в 2001 году [82] J. E. Beals, "Ending the silence on sexual violence," Boston Globe, April 10, 2000. . Когда критически настроенная колумнистка в своей статье об изнасиловании и избиениях не согласилась с общепринятым мнением, читатель ответил ей:

Как мужчина, который более десяти лет активно трудился инструктором и консультантом, помогая мужчинам прекратить насилие по отношению к женщинам, я нахожу колонку Кэти Янг от 15 октября раздражающей и разочаровывающей. Она путает понятия, отказываясь признать, что мужчины социализируются в патриархальной культуре, которая все еще поддерживает насилие против женщин, если это их выбор [83] R. Haynor, "Violence against women," Boston Globe, October 22, 2000. .

Насколько же увяз в господствующей идеологии этот консультант, если он даже не заметил, что Янг высказывалась против догмы, которую он считал самоочевидной истиной, а не «отказывалась ее признать». И его формулировка «мужчины социализируются в патриархальной культуре» воспроизводит знакомый до боли лозунг.

Официальная теория изнасилования началась с важной книги 1975 года «Против нашей воли» (Against Our Will). Ее автор — гендерная феминистка Сьюзен Браунмиллер. Книга стала символом революции в нашем подходе к изнасилованию, что было одним из величайших достижений второй волны феминизма. До 1970-х годов правовая система и популярная культура часто уделяли недостаточно внимания интересам женщин. Жертвы изнасилования должны были доказывать, что сопротивлялись нападающему чуть ли не до последней капли крови, иначе считалось, что они дали согласие на секс. Стиль одежды считался смягчающим обстоятельством, как если бы мужчины не способны были контролировать себя при виде привлекательной женщины. А еще смягчающим обстоятельством считалась сексуальная жизнь женщины, как если бы согласие заняться сексом с одним мужчиной в одних обстоятельствах приравнивалось к согласию заниматься сексом с любым мужчиной при любых обстоятельствах. Для обвинения в изнасиловании нужны были доказательства, которых не требовалось ни для каких других насильственных преступлений, например показания свидетелей. Беспечно относились к женскому согласию и в массмедиа. Нередко в фильмах мужчина обращался с сопротивляющейся женщиной грубо и жестко, но потом она таяла в его руках. Страдания жертв изнасилования тоже недооценивались; я вспоминаю девочек-подростков, шутивших друг с другом в начале 70-х, на заре сексуальной революции: «Если насилие неизбежно, расслабься и получай удовольствие». Изнасилование в браке не было преступлением, понятия об изнасиловании на свидании не существовало, и изнасилования в военное время не попадали на страницы исторических книг. Подобные оскорбления человечности исчезли или исчезают в западных демократиях, и эти моральные достижения феминизма заслуживают похвалы.