Стивен Пинкер - Чистый лист - Природа человека. Кто и почему отказывается признавать ее сегодня

• Ограниченная область действия общинного распределения в группах людей, где больше распространена этика взаимности и, как результат, феномен социальной лености и отказ от участия в общественном благе, когда не осуществим принцип взаимности [21] See Chapter 14, and also Bowles &Gintis, 1999; Cosmides&Tooby, 1992; Fehr, Fischbacher, &Gächter, in press; Fehr &Gächter, 2000; Fiske, 1992; Gaulin&McBurney, 2001, pp. 333–335; Gintis, 2000; Klaw, 1993; McCord, 1989; Muravchik, 2002; Price, Cosmides, &Tooby, 2002; Ridley, 1997; Spann, 1989; Williams, Harkins, &Latané, 1981. .

• Повсеместность доминирования и насилия в человеческих обществах (включая предположительно миролюбивых охотников-собирателей) и существование генетических и неврологических механизмов, лежащих в основе подобного поведения [22] See Chapters 3 and 17, especially the references in notes 39, 52, 53, 72, 73, and 74 in Chapter 3, and notes 42, 43, and 45 in Chapter 17. .

• Универсальность этноцентризма и других форм групповой враждебности во всех обществах и легкость, с которой эта враждебность может быть возбуждена в людях нашего собственного общества [23] Brown, 1991; Brown, 1985; Sherif, 1966; Tajfel, 1981. .

• Частичная наследуемость интеллекта, добросовестности и антиобщественных склонностей, подразумевающая, что некоторая степень неравенства будет возникать даже в идеально справедливой экономической системе и что мы всегда будем стоять перед вечным выбором между равенством и свободой [24] See Chapters 3 and 19, and also Bouchard, 1994; Neisser et al., 1996; Plomin et al., 2001. .

• Распространенность защитных механизмов, корыстных склонностей и механизмов редуцирования когнитивного диссонанса, с помощью которых люди обманывают себя насчет своей независимости, мудрости и честности [25] See Chapter 14, and also Aronson, 1980; Festinger, 1957; Gazzaniga, 1998; Greenwald, 1988; Nesse& Lloyd, 1992; Wright, 1994. .

• Особенности человеческого нравственного чувства, включая предпочтение родни и друзей, ментальность табу и тенденцию путать мораль с конформностью, статусом, чистоплотностью и красотой [26] See Chapter 15, and also Haidt, in press; Haidt, Koller, & Dias, 1993; Petrinovich, O'Neill, & Jorgensen, 1993; Rozin, Markwith, &Stoess, 1997; Shweder et al., 1997; Singer, 1981; Tetlock, 1999; Tetlock et al., 2000. .

О том, что пластичность разума не беспредельна, говорят не только научные данные. Я думаю, не случайно убеждения, распространенные среди интеллектуалов в 1960-х, — демократии устарели, революция желательна, без полиции и армии можно обойтись, общество можно изменить сверху вниз — сегодня встречаются реже. Трагическое и утопическое видение вдохновили исторические события, значение которых сегодня гораздо яснее, чем всего несколько десятилетий назад. Эти события могут послужить в качестве дополнительных данных для проверки двух разных взглядов на психологию человека.

Трагическое и утопическое видение наиболее остро контрастируют в политических революциях, которые они породили. Первой революцией с утопическим видением была Французская — вспомните описание тех времен у Вордсворта: «Природа человека возродилась вновь». Она опрокинула дореволюционный режим и стала пытаться построить новый, вооружившись идеалами свободы, равенства и братства и верой, что спасение придет, если у руля государства встанут высоконравственные лидеры. Революция, конечно, посылала на гильотину одного лидера за другим, по мере того как каждый из них проигрывал сравнение с узурпаторами, убежденными, что именно они вправе притязать на мудрость и добродетель. Ни одной политической структуре не удалось избежать человеческих потерь — и позже этот вакуум заполнит Наполеон. Социалистическая революция в России тоже была вдохновлена утопическим видением и так же последовательно уничтожала лидеров, пока не выродилась в культ личности Сталина. И Китайская революция возлагала надежды на благожелательность и мудрость человека (который, если уж на то пошло, продемонстрировал особенно много человеческих слабостей вроде жажды власти, алчности и самообмана). Неизбежные ограничения человеческой природы доказывают тщетность политических революций, основанных исключительно на нравственных чаяниях революционеров. В песне группы The Who, посвященной революции, говорится: «Встречайте нового босса; такого же, как прежний».

Сауэлл подчеркивает, что марксизм представляет собой гибрид двух видений [27] Sowell, 1987. . Он обращается к трагическому видению, трактуя прошлое, когда более ранние способы производства не оставляли иного выбора, кроме форм социальной организации, известных как феодализм и капитализм. Но в отношении будущего, в котором мы сможем сформировать нашу природу в диалектическом взаимодействии с материальной и социальной средой, он использует видение утопическое. В этом новом мире основным мотивом человека будет самореализация, а не своекорыстие, что позволит нам реализовать идеал «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям». Маркс писал, что коммунистическое общество будет