Ефим Лихтенштейн - Слово о науке. Афоризмы. Изречения. Литературные цитаты. Книга первая.

…преследуемый, забытый, я не могу вспомнить об Эспаньоле и Жемчужном береге без того, чтобы слезы не увлажнили моих глаз… После того, что мне удалось отдать под ваш скипетр обширные земли, я надеялся предстать перед вами, как победитель, с удовлетворением в душе. Вместо этого я со своими братьями был закован в цепи. Меня лишили пристойной одежды. Со мной обращались жестоко. Мне причиняли мученья без того, чтобы раньше судить меня или уличить, как преступника.

…Двадцать лет моей службы, в течение которых я вынес столько трудов и опасностей, не принесли мне ровно ничего и по сей день у меня нет крова в Испании, который я мог бы назвать своим…

…До сих пор я плакал о других, а теперь, о, пусть сжалится надо мною небо, пусть плачет обо мне земля…

Истинные науки — те, которые опыт заставил пройти сквозь ощущения и наложил молчание на языки спорщиков. Истинная наука не питает сновидениями своих исследователей, но всегда от первых истинных и доступных познанию начал постепенно продвигается к цели при помощи истинных заключений, как это явствует из первых математических наук, называемых арифметикой и геометрией, т. е. числа и меры.

Наукой называется такое разумное рассуждение, которое берет исток от своих последних начал; после этих начал уже не может найтись ничего в природе, что входило бы в состав той же науки.

…люди, считавшие в течение столетий твердо установленным, будто Земля покоится недвижно среди неба и в центре его, неизбежно признают бессмысленным мои утверждения о движении Земли… страх перед издевательствами и насмешками, ожидающими меня за мои новые и кажущиеся бессмысленными воззрения, едва не принудил меня прекратить начатое сочинение.

…и был Аристарх судим за то, что сдвинул с места святой центр мира.

Среди многочисленных и разнообразных занятий науками и искусствами, которые питают человеческие умы, я полагаю, в первую очередь нужно отдаваться и наивысшее старание посвящать тем, которые касаются наипрекраснейших и наиболее достойных для познавания предметов. Такими являются науки, которые изучают божественные вращения мира, течения светил, их величины, расстояния, восход и заход, а также причины остальных небесных явлений и, наконец, объясняют всю форму Вселенной. А что может быть прекраснее небесного свода, содержащего все прекрасное! Это говорят и самые имена: Caelum (небо) и Mundus (мир); последнее включает понятие чистоты и украшения, а первое — понятие чеканного (Caelatus).

Я дал себе труд прочесть сочинения всех философов, какие только смог раздобыть. Я хотел установить, не было ли среди них хоть одного, который высказал бы мнение, что движение небесных тел вовсе не таково, как учат математики в школах. Я нашел искомое мною прежде всего у Цицерона. Он рассказывает, что Никет допускал движение Земли. После этого я прочел у Плутарха, что и другие придерживались того же мнения… Отправляясь отсюда, я стал и сам размышлять о возможности движения Земли. Хотя такое допущение казалось мне самому противным здравому смыслу.

Если уж издавать трактат — надо в предисловии сказать все, что я думаю о праве ученого искать истину! И о праве невежд судить ученого!..

Если же появятся в будущем пустые зубоскалы, которые, хоть и не смысля ничего в математике, позволят себе все же, на, основании какого-нибудь места из священного писания, по злой своей воле хулить мое учение или нападать на него, — я вовсе не буду этим огорчен, а к их суждениям отнесусь с презрением.

…наука о строении человеческого тела является самой достойной для человека областью познания и заслуживает чрезвычайного одобрения; наиболее выдающимся и в деяниях своих и в занятиях философскими дисциплинами мужам Рима было угодно посвящать ей все свои силы.

…мой Учитель (Коперник) никогда не побоится суда достойных и ученых людей! Он готов предстать перед этим судом!

Наш разум — это подвижный, опасный и отважный инструмент…

Поистине человеческий ум — большой мастер творить чудеса…

Наука — дело очень нелегкое. Наука пригодна лишь для сильных умов.

…наука — великое украшение и весьма полезное орудие…

Я люблю и почитаю науку, равно как и тех, кто ею владеет. И когда наукой пользуются, как должно, это самое благородное и мощное из приобретений рода человеческого.