Валерий Чумаков - Конец света - прогнозы и сценарии

С нашим Солнцем — другая история. Оно в ближайшем будущем (это ближайшие сотни миллионов лет) сначала станет гигантом, потом почти сверхгигантом. Вот когда оно станет просто гигантом, уже тогда нам будет жарко, потому что светимость возрастает. Температура звезды упадет, но светимость будет настолько огромной (поскольку радиус большой), что на Земле просто все выгорит.

Одну из сверхновых недавно можно было наблюдать даже невооруженным глазом — в Большом Магеллановом облаке. В максимуме она имела звездную величину примерно +3,5 — +3,7 [4] Звездная величина — это мера блеска небесного светила, объекта. Как ее вычисляют, объяснить довольно сложно: световой поток, столько-то квантов в зеленом спектре, по логарифмической шкале… Звездная величина Солнца -26,7; Луны в полнолуние -12,7; МКС (максимум) -2; Сириуса -1,46; Бетельгейзе +0,5; галактики Андромеда +3,4; самых слабых из наблюдаемых невооруженным глазом звезд +6 — +7. . Собственно, ее так и открыли. А вообще взрывы сверхновых многие видели, например Тихо Браге, Кеплер. Чем дальше в историю, тем больше спекуляций. А здесь свидетельства весьма отчетливые, с оценками блеска, даже кривые блеска построили по этим описаниям, вполне приемлемые. Там, где они это видели, — очень красивые остатки катастрофы. Не просто туманность теперь, если речь идет о сверхновой Тихо Браге 1572 года, а совершенно великолепная туманность, которая видна в рентгене, в радио, в оптике, во всех диапазонах. «Чандра» [5] Рентгеновский космический телескоп. (у него оптика отличная, с разрешением около секунды) очень красиво ее заснял. Видна такая структура, которую предсказали гидродинамики, когда разлетающаяся оболочка тормозится о внешний газ и возникают две ударные волны: одна бежит наружу, а другая — волна торможения — внутрь. Контактная поверхность, отделяющая вещество сверхновой от межзвездного, — неустойчивая, из-за того что она тормозится, и тормозится именно о легкий газ. Внешняя ударная волна нагревает газ, проходящий сквозь нее, и образуется подушка, на которой лежит тормозящаяся оболочка сверхновой.

На рубеже 1960—1970-х годов люди еще редко задумывались о космических катаклизмах. Тогда их значительно больше интересовали дела земные. Казалось, что человечество уже накопило чудовищно много ядерного оружия. В ходу была страшилка про накопленный ядерный потенциал, которого хватит, чтобы шесть раз разрушить Землю.

Именно тогда США запустили серию из нескольких автоматических космических аппаратов «Вела», спутников-шпионов для отслеживания испытаний ядерного оружия в воздухе, категорически запрещенных международными договорами. Делалось это с помощью установленных на борту датчиков гамма-излучения, потоки которого должны были возникать при испытаниях.

Первые же данные со спутников превзошли все ожидания натовских генералов: гамма-всплески фиксировались один за другим с периодичностью примерно раз в месяц. За несколько лет накопились данные о 70 случаях. Однако на смену радости быстро пришло недоумение: это же насколько мощным должен быть Советский Союз (а больше этим из потенциальных врагов США заниматься было некому), чтобы выдерживать столь напряженный график очень дорогостоящих испытаний. И окружать их такой непроницаемой завесой секретности!

Находившиеся на «Велах» приборы не могли даже приблизительно определить источник всплеска. Они только фиксировали то, что он где-то произошел, а где — на Земле, на Луне или в какой-либо другой точке космического пространства, это аппаратура показать не могла.

Только в начале 1970-х годов, сравнивая данные, полученные от разных спутников (вернее, сравнивая запаздывание, с которым разными спутниками регистрировались одни и те же всплески), удалось точно установить: практически все всплески имели космическое происхождение.

Американские генералы, еще недавно потиравшие руки в предвкушении международного скандала, вяло признали, что миллионы долларов, отпущенных на программу «Вела», были выпущены в трубу, поскольку обнаруженные гамма-всплески — всего-то некое неизвестное космическое явление, не представляющее для военных никакого интереса. Данные о гамма-вспышках были практически сразу рассекречены. И уже в 1973 году американский ученый Рэй Клебесадел, как раз и разработавший те самые датчики, что стояли на «Велах», опубликовал первую работу, в которой поведал миру о гамма-всплесках. Хотя сообщать пока было особо нечего.